Общество
Виталий ЧЕРНИКОВ
Не знаю, многие ли теперь встречают Новый год у телевизора. Может быть, в следующий раз нам всем удастся сбежать. Или случится чудо – ну вот как в перестройку, когда человек советский узнал о существовании множества прежде неведомых ему слоев литературы, кинематографа, музыки. В то, что Бунюэль и Бертолуччи важнее Пырьева и Бондарчука, а Набоков и обэриуты - Михалкова и Маркова, поверил не каждый, однако все равно это была революция. Теперь уже сложно сказать, что больше спровоцировало позднесоветскую рок-волну - стихийное распространение среди школьников и студентов альбомов ленинградских, московских, свердловских групп или «Группа крови», "Экспериментатор" и "Поезд в огне" в ночном эфире молодежной телепрограммы "Взгляд".
Сейчас о том опыте телевизионщики предпочитают не вспоминать. И хотя родился уже не один проект, призванный выявить и "раскрутить" новые имена, у каждого была общая особенность. Конкурсанты "Фабрики звезд" или "Голоса" могли любить весьма разную музыку, но сколь бы ни были они юны, артистичны и голосисты, работать всем оказалось суждено в рамках довольно узкого и жесткого формата.
Он не сильно отличается от того, который приходилось соблюдать, например, первым советским "вокально-инструментальным ансамблям", где играли люди, вполне для своего времени музыкально продвинутые, отлично знакомые с музыкой Beatles, Rolling Stones, Хендрикса, научившиеся ее копировать. Но чтобы попасть в эфир или записать первую пластинку, надо было играть "Полюшко-поле" (в стиле "серф") и что-нибудь про комсомол.
Члены худсовета готовы были закрыть глаза на манзарековский звук электрооргана - возможно, из-за того, что ничего не слышали о группе Doors. Нынешним телезрителям, наверное, вспомнится одна из сюжетных линий сериала "Оттепель": молодой талантливый режиссер, добиваясь права снять настоящее кино, берется участвовать в производстве постпырьевской клюквы про прекрасную жизнь в колхозе и любовный треугольник, случившийся между передовиками труда. И делает из дерьма конфетку. Все смотрят и умиляются.
О вкусе конфетки можно почитать, например, сорокинскую "Норму".
И ведь при этом людям, работавшим на советском телевидении, удавалось, обходя цензуру и капризы партийного начальства, делиться со зрителем заветным и даже не казаться винтиком пропагандистской машины. Не только, простите за пафос, учить добру, гуманизму и эзопову языку, но и прививать порой хороший вкус (их нынешние коллеги тоже иногда пытаются, я-то чувствую, но рейтинги обычно формируют совсем другие передачи).
В ночь на 1 января 2014 года, оказавшись наедине с телевизором, переключал, позевывая, каналы, и на одном что-то задержало мое внимание. Это сложно объяснить, ведь в кадре не происходило ничего такого особенного. Странно одетые люди танцевали под перепевку Пола Маккартни; потом запели "Шаланды, полные кефали"… Тем не менее я начал смотреть и уже никуда не переключал. Оказалось - это снятый в начале 1970-х "Бенефис Ларисы Голубкиной".
Чем же тронула меня старая телепередача? Наверное, тем же, что заставило в 1988 году участников "Гражданской обороны" создать проект "Коммунизм", половина альбомов которого являла собой абсурдистские аудиоколлажи из дворовых песен, дурацких стихов из журнала "Крокодил", обрывков фильмов про Ильича и радиорепортажей о достижениях животноводства, записей ВИА - а слушатель не знал, как реагировать. Не мог понять, издеваются авторы коллажа или провожают уходящую эпоху, пытаясь сохранить для потомков некоторые ее обреченные на исчезновение артефакты.
Потому что все это, даже нелепое, даже бездарное, а порой и страшное, было Настоящим. "Аналоговым оригиналом", а не "цифровой копией".
И вот - Россия, век двадцать первый. На половине каналов в новогоднюю ночь - то "Дискотека восьмидесятых", то "Дискотека девяностых" (никакого брит-попа и джангла, разумеется). А на Первом в пугачевско-михайловское болото, посыпанное конфетти, завели взращенных в неволе восходящих звезд и сказали им петь старые хиты. Можно даже в стиле r’n’b, или что там сейчас в топе. Дескать, мы - канал продвинутый, с фигой в кармане: недавно в нашем сериале главный герой набил морду гэбешнику, прогрессивная общественность до сих пор вспоминает этот эпизод с восхищением и надеждой.
На одном из каналов поступили, впрочем, честнее и благороднее: два дня подряд показывали одних только котиков.
О содержимом хит-парадов мира обычный россиянин не в курсе с тех пор, как на местном MTV перестали крутить музыку. Даже я теперь мало что про это знаю. Новые клипы Леди Гаги, Майли Сайрус или, не знаю, группы The National пока еще можно найти в соцсетях. Но ведь недавно патриарх сказал, что это все "королевство кривых зеркал". Так что в 2014 году лавочку, боюсь, прикроют: в рамках борьбы против "пиратства", "экстремизма", "гомосексуализма" или "тлетворного влияния Запада".
Анита Цой как бы поет нам: "Перемен!"; но никто не слышит. Фото с сайта 1TV
В новогоднюю ночь телезрители уже не первый год превращаются в персонажей фильма "День сурка". Что бы ни происходило в реальном мире - массовые митинги протеста, теракты или политические процессы, на экране который год часы показывают один и тот же ноль. Все те же лица, интонации, песни, петросянство с задорновщинкой. Кажется, что наш гражданин привыкает ко всему, научившись ценить вкус пластмассы, находить гармонию в скрипе завинчиваемых правителями гаек, выдаваемых за "духовные скрепы". "Давно знакомые люди что-то привычно бубнят, в общем, мило", - делится в твиттере впечатлениями оказавшийся у телевизора публицист и музыкальный критик Юрий Сапрыкин.
Страна зевает и идет спать. Не допив шампанское, не доев "оливье". Но что-то мешает сразу уснуть, что-то смутное тревожит. Хочется верить, что причина не только в послепраздничной отрыжке.
Источник: газета "Воронежская неделя" N 2 (2143), 10.01.2014г.
Чтобы оставить комментарий, необходимо войти или зарегистрироваться.
Источник: Газета "Коммуна"
[Последние]
[Архив]
© Информсвязь, 2014