Театр
В Воронеже побывал Иван Вырыпаев – известный драматург, режиссер и актер
- Очень люблю эту пьесу, - признался гость и взял со столика лист бумаги, верхний в стопке.
В Малом зале Академического театра драмы имени А.В.Кольцова он читал свою пьесу «"Dreamworks»", которая будет ставиться на этой сцене. Это был, что называется, "эксклюзив": прежде текст, который драматург написал по заказу одного из варшавских театров, слышали единицы.
Действие "Dreamworks" происходит в Америке. Это, конечно, не реальные Штаты, а некий вымышленный, абстрактный "Запад". Наверняка в детстве Вырыпаев смотрел по телевизору советские фильмы про этот далекий и недоступный тогда мир. Ощущение от "Dreamworks" очень похожее. Если американец, то непременно курит сигару и пьет виски. На роли иностранцев, неважно, Дюрренматт экранизировался или Юлиан Семенов, в послеоттепельном СССР приглашали актеров из Прибалтики; вот и я, слушая текст, представил, как вырыпаевских героев играли бы тогдашние Адомайтис, Будрайтис, Масюлис. А в главной роли - Банионис, только что из "Соляриса". Кажется, он вспомнился мне не случайно. У Криса Кельвина из "Соляриса" и Дэвида из "Dreamworks" много общего. Оба связаны с наукой, оба похоронили жену (впрочем, читатель вырыпаевской пьесы и будущий зритель не сразу это поймут).
Иван Вырыпаев. Фото Михаила Квасова
Персонажи "Dreamworks" - "люди высокого социального положения". Главный редактор журнала, бизнесмен, богатый покровитель американских буддистов… Кажется, все сложилось у них, но счастливы ли они? Неплохие, в общем-то, люди (хотя религиозный фанатик отправил бы всех в ад); искренне хотят "как лучше", когда, пытаясь вернуть Дэвида к жизни, приводят к нему в дом простую швею Элизабет. Встреча действительно изменит его отношение к словам "жизнь" и "любовь", но не совсем так, как предполагали друзья. Впрочем, и в их существовании произойдут перемены. Для когото - летальные.
Завершив читку, Иван Вырыпаев ответил на вопросы из зала. Рассказал и про свой будущий фильм "о том, как католическая монашка приезжает в Тибет, чтобы проповедовать Христову веру". На следующий день его ждали в Воронежской государственной академии искусств. Здесь он провел мастер-класс.
- Двадцать лет я занимаюсь театром, и так получилось, что у меня и моих коллег возник свой театральный метод.
Он опирается на классическую русскую театральную школу. Думаю, этот способ сформировало само время, - признался Вырыпаев. Свой монолог он начал с небольшого экскурса в историю искусства. Даже в предысторию, ведь "сначала искусства не было, а было, как говорит философ и композитор Владимир Мартынов, "пространство сакрального": мантры, иконы, песнопения". Андрей Рублев создавал иконы не как "произведение искусства", и именно в этом его отличие от Микеланджело.
История искусства - во многом история того, как менялось наше восприятие. Было время, Станиславского обвиняли в натурализме, а сейчас игра тех актеров показалась бы искусственной, "театральной". "Зритель больше не верит в существование персонажа как такового", - считает Вырыпаев. Потому игру актера нужно строить как диалог между человеком и человеком.
- Я понял, что попадает в зрителя то, когда я с ним говорю. Я присутствую. И весь мой метод основан на тотальном присутствии человека на сцене. Слово "присутствие" - ключевое и очень объемное. Я могу вам сказать, что присутствую здесь сейчас не на все 100 процентов. Что-то мешает мне. Но все равно стараюсь как могу. Спектакль - это я что-то делаю для вас - и вы прекрасно понимаете, что это я делаю для вас. Я играю Гамлета, но играю так, что вы понимаете: это я, живой человек, играю сейчас, здесь для вас Шекспира. Вы это ощущаете - и тогда у нас начинается диалог. А если я вас убеждаю, что я Гамлет или теряю себя в роли, то и зритель сразу отключается. Для него это становится происходящим "где-то".
Современное искусство (не только театральное) для Вырыпаева - "это не реалии времени, не мобильный телефон на сцене, не разговор о Чечне, это способ коммуникации". Поиск новых форм - это поиск новых коммуникаций с аудиторией: "Человечество все время ищет их. Способ коммуникации психологический, патологический, шокирующий..." Поиск мучительный, часто заводящий художника в тупик. И вовсе не потому, что был дар да иссяк. Просто у зрителя изменилось восприятие:
- Я дружу с Анджеем Вайдой. Он очень ко мне тепло относится, и я очень это ценю, бываю у него дома, преклоняюсь перед ним... Великий режиссер! Но вот он снял фильм. Там есть эпизод: главная героиня, польская актриса Кристина Янда, рассказывает в кадре о том, как ее муж погиб от рака. У нее действительно умер от рака муж - это был известный оператор, который много лет работал с Вайдой. А дальше по сюжету актриса идет на площадку, и Вайда снимает там художественный фильм, и она - персонаж этого фильма. И снова рассказывает. И вдруг как будто не может играть, не выдерживает, убегает, бежит по улице, останавливает такси, едет в нем и плачет. Но смотрите: когда она плачет, весь фильм разрушился. Потому что сразу возникает вопрос: так она плачет, а оператор и осветитель сидят в той же машине? А рядом - огромная съемочная группа, и это выдается за документальность? Но ведь она говорит про мужа, который на самом деле умер, и играет, как будто она одна, хотя мы все понимаем, что это не так!
То, что называют в театре "талантом", для Вырыпаева - степень присутствия артиста на сцене. Сидишь, бывает, в зале, наблюдаешь за взаимоотношениями придуманных драматургом персонажей и думаешь: что эти люди делают на сцене? "Когда мы смотрим балет Пины Бауш или с участием Майи Плисецкой, у нас не возникает такого вопроса".
Виталий Черников
Источник: газета "Коммуна" N 1 (26217), 04.01.2014г.
Чтобы оставить комментарий, необходимо войти или зарегистрироваться.
Источник: Газета "Коммуна"
[Последние]
[Архив]
© Информсвязь, 2014