25.06.15
В тишине рождается гармония
Встреча | Задушевный разговор о радостях и трудностях фестивальной жизни с Ларисой Дьяковой
Лариса Дьякова с одним из своих крестников – Сережей Лукиным. Фото Николая Соляника
Как уже писала «Коммуна», на большой поляне в Шиловском лесу в минувшие выходные состоялся юбилейный, 20-й, Международный фестиваль авторской песни "Парус надежды". И, как обычно, он включал в себя огромную массу интересных событий, встреч, концертов. Но в этот раз я решил не писать отчет о прошедшем празднике песни, а, что называется, выбрал другой маршрут. Захотелось пообщаться с одним из "родителей" "Паруса надежды" - известным бардом, преподавателем ВГУ, журналистом и невероятно обаятельной женщиной Ларисой Дьяковой.
Мы уединились с ней в тенечке за палаткой в надежде спокойно обо всем поговорить. Но не тут-то было: через каждые две-три минуты к нам кто-нибудь подходил с каким-нибудь "важным", "неотложным" делом, требующим "незамедлительного" решения. Либо кому-то очень хотелось просто поболтать. Так, прерываясь и отвлекаясь, мы и вели беседу.
- Лариса Николаевна, расскажите, откуда взялась у вас такая тяга к гитаре, склонность к авторской песне?
- Петь любила всегда, пела в детском садике, исполняла в школе пионерские песни, эстрадные: "Не плачь, девчонка!", "Мой адрес - Советский Союз", "Березовый сок" и многие другие популярные в те, теперь уже далекие, годы.
Как-то в пионерском лагере услышала песни Булата Окуджавы. Их пели наши вожатые, студенты ВГУ. И так меня эти мелодии и слова потрясли, что стала искать их, переписывать в тетрадки и, наконец, петь сама.
- Окуджаву вы уже упомянули. А кто еще из известных бардов стал своеобразным учителем, примером?
- Александр Дольский, Юрий Визбор, Вероника Долина, Вера и Новелла Матвеевы. Их песни и вошли в мой репертуар. В моем окружении вообще в большинстве звучали именно авторские песни. Начала и сама что-то сочинять, "пописывать" для себя, для друзей. Первыми "жертвами" моих концертов стали одноклассники. Начала терзать гитару. Первой песней, которую разучила, стала "Не надо бояться" из фильма "И это все о нем". Вот уж я ею одной их вконец замучила (смеется). Но ребята стойко терпели. А потом появились "Облака" Вадима Егорова, "Грузинская песня" Окуджавы, "Звездочка" Дольского…
- И каков дальнейший ваш путь?
- Пела, пела, училась в музыкальной школе по классу аккордеона, мучила свою ленинградскую гитару за семь рублей. А уже в университете Александр Тихонович Смирнов и Лев Ефремович Кройчик буквально за руку вывели меня на сцену в "Студенческих веснах". С тех пор и пошло-поехало...
- Как случился ваш звездный час? Когда почувствовали себя на вершине успеха?
- Это как-то громко звучит: "На вершине успеха". Просто поняла, что меня слушают, когда мы ездили за город в Школу студенческого актива. На одном из мероприятий с трепетом вышла на сцену битком набитого зала и запела "Вспомните, ребята" Берковского. Стояла оглушительная тишина. Она продержалась еще несколько мгновений после того, как я допела. А затем - гром аплодисментов. Тогда и поняла, что людям нравится то, что я делаю. А после "Весны", где исполнила "Сказку глупого мышонка", весь университет перестал меня называть по имени, ко мне приклеилось прозвище Мышонок. Не знаю, помнит ли это профессор Никонова, но она мне за эту песню даже поставила зачет автоматом. Это был мой первый в жизни "гонорар" (смеется). С тех пор стала ездить на фестивали.
После окончания ВГУ попала в Калугу по распределению. В ту самую газету "Знамя", в издательстве которой в 1956 году вышел первый сборник стихов Булата Окуджавы "Лирика", посвященный памяти отца. Наставником моим в агропромышленном отделе был прекрасный калужский журналист Владимир Трофимович Анпилов. Он мне много всего рассказывал о своем товарище Булате, которого очень уважал. Так что даже в газете у нас был бардовский след. Да какой!
Появились друзья: калужские, московские барды. В калужском КСП познакомилась с Алексеем Уклеиным, он тогда работал инженером. Он наш земляк (окончил Воронежский политех), сейчас живет в Канаде. Весь бардовский мир знает его как авторитетного знатока авторской песни, организатора концертов, автора передач на радио и ТВ, обладателя огромного архива. В свое время заполучить его сборник "Есть магнитофон системы "Яуза" было огромной удачей.
К счастью, я успела захватить те времена, когда большой группой с неподъемными рюкзаками мы набивались в электрички, весело ехали, а добравшись до какого-нибудь "медвежьего" угла, гуськом долго шли по лесной Волоколамской дороге до скрытой от людских глаз фестивальной поляны. Разбивали брезентовые палатки, варили суп из пакетов...
Сейчас такого уже нет. Все хотят комфорта. Нынешние фестивали - это крутые машины, набитые суперсовременным туристическим оборудованием, коттеджи, банкеты, даже охрана личная у некоторых...
- А как родилась идея проводить фестиваль "Парус надежды"?
- Идея появилась у Александра Демиденко, геолога, преподавателя строительного института. Я ее поддержала. Впряглись в это дело, с тех пор не бросаем его. Тогда фестиваль мы проводили на Кожевенном кордоне. Природа там изумительная. Поддержали нас многие. Стали обрастать друзьями. А потом, как прекрасно сформулировал наш друг Валерий Гущин: "У "Паруса надежды" в Рамони родился "Рамонский родник". "Родник" потек в одном направлении, а мы пошли своим путем.
- С какими трудностями вы сталкиваетесь в организации очередного фестиваля?
- Трудности - в непонимании очень многими людьми важности специфики, жанровых особенностей авторской песни. А еще, простите за пафос, нет осознания социальной ответственности. Многие "господа-товарищи" видят в фестивале лишь площадку для бизнеса и пиара. Но при этом стоит понимать, что тут же резко меняется зритель. Он едет уже не песни слушать, а тусоваться. Едут на пикник, где барды начинают им мешать.
Такие процессы наблюдаются по всей стране. Вы посмотрите, какие скандалы идут вокруг Грушинского фестиваля! Столько желающих развелось "разгромить и возглавить"! Грустное зрелище. У доброй и светлой авторской песни, к сожалению, много врагов. И это не только те, кто хочет на ней нажиться, распиариться. Главные враги, как ни странно, - сами барды. Те, кто гонится за массовым зрителем, кто тащит сюда шансон, блатняк.
Я всегда была противником того, чтобы авторская песня становилась работой, главным источником доходов. Ведь для самых ярких представителей жанра песня была любительством, отдушиной. Известные авторы-исполнители имели профессию, ученые степени. Никитины, например, физики, Берковский - металлург, Ада Якушева и Юрий Визбор - журналисты. А сейчас, посмотришь, мотаются из города в город, гастролируют, заигрывают со слушателями и серьезная бардовская песня, и поэзия вытесняются.
Тонкий, умный зритель уходит. Фестиваль же авторской песни - своеобразный общественный институт. Нельзя сюда тащить стремление "урвать", жажду наживы. Невольно наблюдаю некое разделение на "главных" и "второстепенных" участников фестивалей. Организуются какие-то закрытые банкеты, выплачиваются немыслимые гонорары. Некоторые барды всерьез начинают воображать себя "звездами" и вести себя соответственно "гламурно". Еще проблема - отсутствие профессиональной критики авторской песни. В Воронеже не знаю сейчас ни одного журналиста, который способен писать или снимать для ТВ материалы об авторской песне, о фестивале квалифицированно. Делают это примитивно, с массой журналистских штампов, банальностей. Единственный, кто был в теме и профессионально работал (я имею в виду именно тексты об авторской песне), - это радиожурналист и музыкант Сергей Сыноров. Но, к сожалению, он больше на радио не работает.
- Чем обрастает "Парус надежды" год от года? Каковы ваши приобретения?
- Главное приобретение - это люди. Их слова, поступки, неравнодушие, интерес к поэзии, музыке. Все вместе мы создаем особое настроение, атмосферу "Паруса". Главная же душевная радость, как это ни странно звучит, - ощущение тишины. Ощущение уединения, творчества. Вот мы сейчас замолчим (замолкает)... Но мир продолжает свое прекрасное и гармоничное звучание. Это щебетание птиц, шум листвы, самолет вдалеке пролетел, а из всех уголков поляны - аккорды, смех, музыка, звуки гитары, скрипки, африканского барабана... Мне нравится этот ЗВУК творчества и природы. Здесь нет этой агрессивной бодяжности, жлобства, которые омрачают жизнь ежедневно.
"Парус надежды" - чистый, негромкий фестиваль. Нам удается сохранить условия бытования авторской песни в ее классическом понимании. А раз есть этот скромный туристический быт - в хорошем смысле старомодный - значит и общение происходит по старой доброй схеме "человек человеку бард".
- В чем особенность нынешнего, юбилейного "Паруса надежды"?
- Как говорится, не спешите вы нас хоронить. В конкурсе принимают участие студенты, подростки, дети. Новая сцена стала доступнее, приблизилась к слушателям. Благодаря спонсорам, которым низко кланяюсь за помощь, поддержку, улучшилась материально-техническая база фестиваля. Много новых палаток, тентов, зонтиков помогли приобрести друзья. Не страшен ни дождь, ни зной. У нас теперь есть надежная "крыша". А после дождя, я уже не раз говорила об этом, на "Парусе" никогда не бывает грязи. Во всех, заметьте, смыслах.
- Что же для вас фестиваль по большому счету?
- Мы все заряжаемся хорошим настроением на год. Здесь наши дети увлечены интересными делами. Идет ненавязчивый воспитательный процесс. Наблюдаем модель идеального общественного устройства, где переплетены музыка, слово, песня, труд, красота природы, дети, память, просвещение... Словом, коммунизм на отдельно взятой территории.
Беседу вел Юрий Шамин
Источник: газета "Коммуна",N 70 (26459) | Четверг, 25 июня 2015 года
Источник: Газета "Коммуна"
[Последние]
[Архив]
© Информсвязь, 2015