05.03.15
Каверзное слово - "Воронеж"
Взгляд в историю
Павел Попов,
(Продолжение. Начало в NN16-18, 20-21, 23)
Гибель пойменных дубрав – одна из наиболее черных страниц (уже в плохом значении корня «черн») в истории рукотворного "Воронежского моря". Но эта местность - как она выглядела до заполнения водохранилища - на памяти многих ныне здравствующих воронежцев. Весной горожане собирали подснежники в северной нагорной дубраве и наблюдали, как начинались разливы реки, фотографировались. Конечно, еще не стерлись впечатления людей от бесконечных массивов оттаявших деревьев и кустарников, воронивших берега и острова на фоне последних снегов.
И автор этой статьи сфотографирован весной в годовалом возрасте на краю Лысой горы: в 1963 году отец заснял, как мать держит меня на руках на фоне роскошного разлива. Снег уже сошел. Солнце, вырываясь из-за деревьев, пятнами играет на лицах. Но оно подчеркивает и темноту, которую создает чернолесье на островах и в отражениях на полой воде…
Черная история черного
Общеизвестен рисунок голландского путешественника Корнелия де Бруина. Он создал детальную панораму Воронежа в 1703 году, когда город был центром русского кораблестроения. Пойма реки - уже пустая, безлесная. И холмы с городской застройкой - совершенно лысые. Рядом с церквами и домами уже нет ни единого дерева!
Традиционно историю уничтожения наших лесов начинают описывать именно с Петровской эпохи, с вырубки деревьев на корабельные нужды. По моему убеждению, начинать надо со строительства крепостей, причем еще с тех древних городов, первые жители которых породили слово "Воронеж". Дубраву рубили, освобождая места для поселений, сооружая крепостные стены и жилища. Расчищали соседние участки, чтобы обеспечить обзор окрестностей из крепостей и чтобы заняться земледелием. А затем бревна и дрова требовались для повседневной жизни...
Это славная страница в истории дубрав: они дали начало и славянскому заселению края, и слову "Воронеж".
Это и начало колоссальной трагедии в природе.
О былой обширности и густоте лесов краеведы верно судили "от обратного" - по многочисленным данным о том, сколь велико и безжалостно было уничтожение деревьев на протяжении нескольких веков.
Так, Л.Б. Вейнберг писал, что в конце XVI века после основания Воронежа стали жечь степь, дабы были видны неприятельские всадники. Поэтому начались грандиозные лесные пожары, и "для юга России леса стали легендой".
Далее краевед нарисовал картину общего устрашающего исчезновения лесов в период с конца XVI по XVIII век: "Беспощадное истребление лесов длилось здесь полтора века, хотя в разное время с разными целями: сначала для удаления ордынских хищников, затем для очистки земли под пашню и, наконец, для строения флота. К концу XVII века леса истребляли в громадном количестве для флота, столько же выжигали для подготовления полей под вспашку, жгли рабочие из мести, жгли заводчики на уголь для своих железных заводов, жгли умышленно и неумышленно..."
Часто забывают о том, что еще до Азовских походов Петра I на реке Воронеж велось активное судостроительство. В XVII веке правительство делало ежегодные "отпуски" донским казакам: на реку ставили струги и сплавляли на них на Дон провиант, деньги, оружие и боеприпасы. Груженые струги отплывали из города Воронежа, но изготавливали их по всей реке, срубая лес без каких-либо ограничений, в том числе в Воронежском и Усманском уездах.
В связи с генеральным межеванием земель в 1780-1790-е годы многие леса закрепили за частными владельцами, помещиками, но ограничения на порубки не наложили. Таково начало очередной лесной трагедии. А открытие капиталистической эры - отмена крепостного права в 1861 году - уже к концу XIX века привело к катастрофической ситуации во многих частных лесах.
Дубрава посветлела только раз в году, когда снег налип на ветки. Фото Павла Попова
Тем не менее несколько знаменитых дубрав воронежского края охранялись и относились к казенным со времен Петровского кораблестроения и поэтому дожили до наших дней. Они, претерпев серию значительных порубок, не были истреблены полностью. Они не распаханы и не застроены и хорошо восстановлены в советское время.
В этом отношении повезло и низовьям реки Воронеж. До революционных перемен обширный правобережный дубовый массив возле города Воронежа находился в собственности городского самоуправления. А продолжение этой дубравы пребывало в руках помещиков и частично - сельских обществ близлежащих сел Чертовицкого, Староживотинного, Рамони и других. Там до 1917 года случались безжалостные порубки. Но помещики были таковы, что их корпоративный менталитет не позволил довести лес до абсолютной коммерциализации, то есть полной вырубки на продажу. Высококультурные дворянские семьи - Веневитиновы, Оленины, Чертковы, а также приближенные к царскому двору принцы Ольденбургские отчасти использовали свои лесные угодья для охоты.
(Продолжение следует)
Источник: газета "Коммуна", N24 (26413) | Четверг, 5 марта 2015 года
Источник: Газета "Коммуна"
[Последние]
[Архив]
© Информсвязь, 2015