03.03.15
Каверзное слово - "Воронеж"
Взгляд в историю
Павел Попов,
кандидат исторических наук
(Продолжение. Начало в NN16-18, 20)
Вороной – чернолесный!
Популярный в России толковый словарь В.И.Даля - более ранний, чем словарь Фасмера - прекрасно наводит на нужные географические аналогии. Слово женского рода «воронь» означает "чернота, чернь, особенно с сизым отливом". В другом томе Даль поясняет, что чернь - то же самое, что чернота, и далее на первое место ставит значение этого слова в донском наречии: "чернолесье"!
В позднем средневековье слова "чернь" и "чернолесье" широко употреблялись по отношению к дубравам и вообще к типичному лиственному лесу. Эта бесспорная истина отражена и в словарях народных терминов, и повсеместно в топонимии. Реки Чернь и Большая Чернава, город Чернавск и село Чернитово - примеры из ближайшего Черноземья. Отсюда же - и название Чернавского моста в Воронеже, построенного рядом с Чернавским логом…
Но "воронь" - безусловный синоним, в том числе и в лесной топонимии. Вспомним названия самых разных черных ягод: вороняга, вороняжка, вороняжник, вороника... Значит, корень "ворон" в значении более древнего обозначения чернолесья исключительно подходил для названия географической области Воронеж.
Я приглашаю читателей в дубраву, которая тянется к северу от города Воронежа, чтобы по-настоящему понять, насколько черными выглядят заросли деревьев в течение большинства месяцев, когда нет листвы. В биологической терминологии дубрава - лес, в котором главенствуют дубы. Но здесь растут также клены, липы, вязы, а у самой воды - сочно черная ольха. Представьте, сколь темнее была вся местность в старину, когда такие леса тянулись не только в междуречье, но и в пойме реки, по ее островам...
Город на месте леса
Приступая к краткому историческому описанию воронежского чернолесья, начнем с низовьев реки Воронеж и предоставим почетное начальное слово Е.А. Болховитинову - автору первого краеведческого труда, изданного в 1800 году. Он писал о Чернавском логе, выводящем к Чернавскому мосту: тот "в старых грамматах именован Черным логом по причине великаго дубоваго по нем и над ним росшаго лесу".
Болховитинов знал, что лес был именно "великий" и что рос не только в логу. Чернавский лог хранил последний остаток великой дубравы. Впрочем, и другие краеведы - и дореволюционные, и советские - не сомневались в том, что нынешний город Воронеж был поставлен среди сплошного леса, который покрывал не только правый берег реки, но и почти все междуречье Воронежа и Дона. Более того, обширнейшие леса тянулись до самых верховьев реки Воронеж (включая и левобережье) - до того приближенного к Рязани района, где в первую очередь должны были происходить известные летописные события 1177 года.
Снимок для семейного альбома, 1963г. Теперь он иллюстрирует и черноту былых пойменных дубрав. Фото Павла Попова
Г.М. Веселовский, Л.Б. Вейнберг, Е.В. Калинина и многие другие краеведы сообщали о "дремучих", "густых", "первобытных" лесах, только, к сожалению, не делали упор на том, что леса были "черными" и не пытались связать название города, реки и вообще огромной местности с вороным цветом. А справедливые высказывания о "дремучести" основаны на том, что краеведы повсеместно наталкивались на лесные массивы или их остатки или на документы о прежнем повсеместном существовании лесов. Исторические сведения относились, конечно, к обозримым векам, но считалось, что леса росли на своих местах не одно тысячелетие. Эта уверенность подкреплялась географическими данными, накопившимися в России к началу XX века. Исследования, которые провели в советское время сложившиеся в Воронеже биологическая и географическая научные школы, прекрасно подтверждают и уточняют давние историко-краеведческие суждения.
Но прежде чем назвать новые данные, давайте вспомним еще о том, что не один Чернавский лог таил дубы, оказавшиеся на территории города. В ближайшем пригороде - слободе Чижовке - большой лог между нынешними улицами 20-летия Октября и Грамши вплоть до начала XX века был покрыт огромными деревьями. В XVIII столетии рощу называли Казенной дубовой. В 1797 году рощу отмежевали в частное владение, что со временем привело к ее полной вырубке.
Своеобразным остатком всеобщей дубравы был Кругленький лес, располагавшийся южнее города. В 1869 году в нем было устроено иноверческое кладбище, где до сих пор растут вековые дубы. Остаток дубравы в самом неожиданном месте, среди города - около Молдавского переулка - служит весомым свидетельством того, что в древности дубовые массивы простирались от Воронежа до Дона. Остатки былой великой дубравы можно было увидеть даже на главной улице - Большой Дворянской, проложенной в 1770 годах (теперь проспект Революции).
Собственно, некоторым из таких дубов - былой молодой поросли - посчастливилось дожить до конца XX и начала XXI века. И очень жаль целой группы мощнейших 200-300-летних дубов, недавно уничтоженных ради коммерческих новостроек в сквере возле Дома офицеров.
И в широчайшей пойме реки - около речных протоков и между ними - тоже буйствовало большое чернолесье.
На островах росли пойменные дубравы, у самых берегов - густые черные ольшаники, которые отражались в воде и внешне делали "вороной" саму реку. В старину Казенная дубовая роща переходила внизу в живописнейшую дубраву, которая в предреволюционное время была известна как урочище Шлюз. Сюда любили плавать на лодках, а название повелось от шлюза времен Петра I.
(Продолжение следует)
Источник: газета "Коммуна", N23 (26412) | Вторник, 3 марта 2015 года
Источник: Газета "Коммуна"
[Последние]
[Архив]
© Информсвязь, 2015