И боль. 

Боль, вечная привычная и непрерывная, вот уже сорок лет обжигающая с неослабевающей силой, разрывающая на куски сердце, душащая, ослепляющая, всепожирающая боль! 

Он встал, потянулся - лениво и гибко, несмотря на возраст, подошел к окну. 

- Доброе утро! - запищал будильник. - Сегодня двадцать восьмое марта две тысячи... 

- Заткнись! 

Обиженно пискнув, автомат умолк, затем, подумав, выключил свет и раздвинул жалюзи. 

За окном буйствовала весна, над черным вспаханным полем таяли клубы пара, в полуметре от звуконепроницаемого стекла беззвучно надрывала горло серая неприметная птичка, и на какой-то неуловимый миг боль ушла, исчезла, и остались только спокойствие и умиротворение, и человек улыбнулся, а затем все вернулось. 

Почтительно склонив голову, молоденькая, глупенькая, откровенно влюбленная секретарша пожелала доброго утра, напомнила о предстоящей встрече и про-между-прочим упомянула о том, что ночью звонил доктор Ковач, просил соединить, но так как время было позднее (или, скорее, раннее), то... 

Она все еще приходила в себя после молниеносного увольнения, когда легкий самолет хозяина сделал круг над замком и исчез, набирая скорость, в лучах восходящего солнца. 

Меньше получаса длился полет и за это время более сотни раз боль успела одержать победу над надеждой, и надежда не меньше тысячи раз уничтожила боль, они пожирали друг друга, сгорали и воплощались, словно армии фениксов над опаленной, стерильной равниной со странным названием Душа, и отблески битв вспыхивали и гасли в зрачках человека, но, как обычно, каменным было его лицо, и как обычно, вежливо и почтительно приветствовали его рабочие в серых комбинезонах, затянутые в серый кевлар охранники, строгие серопиджачные администраторы и ученые в традиционно-белых (с серым оттенком) халатах, и не менее вежливо здоровался и улыбался Хозяин, перебрасывался парой шуток с близкими знакомыми, невозмутимо отражал влюбленные взгляды секретарш и лаборанток, внимательно выслушивал стариковские жалобы вахтера, спокойно заглядывал в глазок оптического идентификатора, проходил через датчики металла, взрывчатки, отравляющих веществ, алкогольного и наркотического опьянения, радиоактивности - и все это время боль была рядом, она разрушала мозг и наслаждалась, не убивая его совсем, понимая, что не сможет и секунды прожить без носителя. 

И все это время иннастр Хозяина горел ровным зеленым цветом - цветом спокойствия и стабильности, рабочего настроения с чуть заметным оттенком сексуальности, но любой электронщик, разобрав прибор, увидел бы вместо привычных датчиков настроения крохотную микросхему-фальшивку, но только Хозяин знал об этой хитрости, потому что человек, который ее устроил, был мертв уже полтора десятка лет - со времен возникновения этой идиотской моды на иннастры, с момента, когда Хозяин сжег один за другим три прибора, каждый из которых едва успевал полыхнуть кроваво-рубиновой вспышкой - цветом боли и гнева, и один из разработчиков сделал маленькую модификацию - единственную в мире. 

Он был жадным человеком, и мир совсем немного потерял от его смерти. 

- Привет! - сказал Хозяин. 

- Привет! - сказал Ковач. - Садись, я сейчас. 

Оба были примерно одного возраста, один гладко выбритый, в строгом костюме, и другой, взъерошенный бородач в прожженном халате, они представляли собой странную пару, но были близки и Ковач был одним из немногих, с чьей стороны Хозяин не опасался предательства... почти... и электронные клопы с острым взглядом и чуткими микрофонами притаились в лаборатории просто так, - на всякий случай, - мало ли что... 

- Можешь меня поздравить, - бормотал тем временем Ковач из недр странного аппарата, ощетинившегося остриями антенн, затянутого в обтекаемый кокон из высокомолекулярной органики, более всего напоминающего самолет - если можно представить реактивный самолет с корпусом батискафа; или танк с короткими крыльями и килями; или ракету, слепую, могучую и беспощадную в своей ярости, - но с прозрачной жемчужиной явно авиационного фонаря и открытыми створками кабины; или... в общем, было в этой машине что-то хищное, боевое, яростное и непокорное, и неясно было, куда она сможет... взлететь? уплыть? уехать? - из глухого подземного ангара, но не было ни малейшего сомнения в том, что это машина-солдат, машина-убийца, и Хозяин знал, что сразиться ей предстоит с их общим врагом, и враг этот не должен быть убит, уничтожен полностью, а, напротив, должен быть взят живым, должен быть унижен и покорен, ибо имя ему - Время. 

- Можешь меня поздравить, - бормотал Ковач из-под какого-то блока. Синхронизация возможна, и точность достигла - сколько бы ты думал?.. двух-трех миллисекунд, этого хватит даже для вмешательства, остается вопрос энергозатрат - ну, ты в курсе - чем более масштабные последствия имело событие, тем больше нужно энергии; для убийства комара во вчерашнем дне - около сотни МэВ, а в палеолите - где-то около миллиона, но не МэВ, а ГэВ, примерно, как для ликвидации Манхэттенского проекта, а вообще-то твоя мысль насчет управления с помощью синхронизации воспоминаний - гениальна... 

Хозяин хмыкнул - машина на четверть состояла из его "гениальных" идей - точно также, как бесшумные орбитальные многоразовики и готовый к запуску "Высший разум" - кстати, интересно, что будет, если ему скормить какую-нибудь гениальную идею? - и еще кое-что гениальное, о чем подробнее могли бы рассказать кратеры в соседнем полушарии... 

- Смотри, как просто - садишься, одеваешь шлем, и тебе не нужно следить за четырьмя сигналами, а нужно только вспомнить событие и комп сам приведет Машину в нужную точку, а дальше я поставил обычно ментальное управление, как на "Грифонах", а в точке Вмешательства - синхронизация и... хм-хм... собственно, Вмешательство. Неплохо я придумал, а? 

- Ну да, неплохо... ты придумал. 

Оба захохотали, и Хозяин, сбросив пиджак, тоже забрался во внутренности Машины, и в этот день весь концерн и вся страна остались без руководства, и два важнейших договора не были подписаны, и обиделся по крайней мере один весьма важный посол довольно важной, хоть и относительно дружественной державы, и еще много случилось за это время, но к вечеру машина вздрогнула и приподнялась над полом, а к утру все кабели и световоды, питающие ее, были убраны, и бледный от недосыпания Хозяин с трудом влез в тесный скафандр и поудобней, насколько это было возможно, устроился в не менее тесной кабине, а совершенно обессилевший Ковач присел "на минутку" в кресле и мгновенно уснул, и боль ушла, исчезла, убралась снова в темные глубины сознания, чувствуя свое близкое и неминуемое поражение, и тогда Хозяин тихо закрыл массивную крышку входного люка, наскоро набрал программу и, зачем-то глубоко вдохнув, включил стартовый бустер. 

И грянул гром! 

И ударная волна, образовавшаяся от сжатия воздуха на месте столь внезапно исчезнувшего тела Машины, выбросила Ковача из кресла, он вскрикнул и грязно выругался спросонок, и, заметив слабо светящийся вихрь в центре зала, яростно заорал в темноту: 

- Вернись! Надо же все проверить! Стой! 

А затем плюнул, махнул рукой, хлопнул спирта из лабораторной мензурки и опять свалился в кресло. 

А что же Хозяин? 

А Хозяин, ослепленный, оглушенный, ошеломленный внезапным переходом, вспышкой, грохотом и вибрацией, совершенно непроизвольно, повинуясь рефлексам, бросил Машину вперед, вперед и вверх - подальше от смертельно опасной земной поверхности, и лишь на высоте, где вспыхивают метеоры, опомнился, засмеялся, и во внезапном приступе эйфории послал аппарат еще выше! выше! выше! - стратосфера! ионосфера! космос! 

Скорость росла, и зелено-голубой мир где-то там внизу, и звезды, привычные к подобным сюрпризам с крохотной беспокойной планетки, снова сжались в строгие, ханжески неулыбчивые точки, и Хозяин захохотал снова, направляя Машину вниз, и снова стало голубым небо, и с бешеной скоростью проскочил под брюхом город, а затем на пути оказалась гора, и пилот, побледнев, не стал отворачивать, и за миг перед столкновением он закричал и закрыл руками лицо, и проскочил гору насквозь, даже не заметив ее в своей стремительности. 

Ибо был он сейчас нематериальным, бесплотным, принадлежа нормальному трехмерному миру только по четвертой координате, а четвертая координата время - все время оставалась неуловимо малой, и Хозяин вместе с Машиной практически не существовали. 

На пути попалась гора, еще одна, затем Хозяин глубоко вдохнул и наклонило Машину вперед, вниз и снова не удержал вскрика при виде несущейся в лицо поверхности, и снова ничего не случилось, а через несколько минут Машина вырвалась с противоположной стороны планеты, и Хозяин захохотал снова - дико и торжествующе, ощутив себя вездесущим и всемогущим, и погрозил кулаком пространству, выкрикнув что-то матерно-святотатственное, и только потом снизил скорость, осмотрелся, сориентировался, и продолжил поле над горами, морем, степью, лесом, пока не оказался перед темной громадой замка. 

Он знал, что видел его последний раз, знал, что через короткий промежуток времени картина мира изменится, и на этом месте, скорее всего, останутся только древние, чуть ли не первобытные руины, но не задумался ни на секунду, и спикировал вниз, и завис над башней, а затем активировал шлем и вспомнил Серую комнату три дня тому назад. 

Машину встряхнуло. Хозяин прикусил язык и выругался, а затем, осторожно пройдя двухметровой толщины стену, оказался вместе с носовой частью Машины возле огромного, во всю стену, дисплея. 

Где-то в глубине едва уловимо скользнул бледный и мерзкий червячок разочарования - настолько буднично и просто произошло самое великое в истории человечества событие. 

У окна, в нише удобно расположился стол с небольшим терминалом. Сидящий за ним пожилой, но на удивление крепкий с виду мужчина, охватив голову руками, уставился в стену. 

Этого человека все называли уважительной кличкой - Хозяин. 

Человек, спрятанный под броней Машины, нажал несколько клавиш; сцепив зубы, выдержал толчки и бешеные перепады температур во время синхронизации, открыл люк и вышел из кабины, нос к носу столкнувшись с самим собой. 

- Ну наконец-то, - недовольно пробормотал человек в кресле. - Что там у тебя? 

- Управление, - улыбнулся Хозяин, - то, что тебе нужно, так? 

- Угадал, угадал. И что же? 

- Свяжи синхронизатор через шлемофон с областью памяти. То есть, ты вспоминаешь - а комп автоматически привязывает это дело к периоду. А дальше - обычное ментальное управление. Устраивает? 

- Еще бы! - человек усмехнулся. - Раз ты здесь, значит работает. 

Оба засмеялись. 

- А сейчас - поспеши! 

И Хозяин, все еще улыбаясь, снова влез в Машину, опустил люк и положил руки на клавиатуру. 

А там, за толстым слоем бронестекла, человек беззвучно прошептал что-то и взмахнул рукой, то ли проклиная, то ли благословляя самого себя. Человек в Машине знал, что он шепчет, ведь он сам прошептал это неделю назад. 

- Удачи тебе! 

- Удачи... мне! - и снова вспышки, вибрация и грохот, и Машина взмывала над городом, и опускалась прямо к приземистому ангару лаборатории и Хозяин диктовал самому себе - только моложе - правила и формулы, рисовал графики и чертежи, сообщал, где надо ожидать неполадок, а где и аварий, кого следует поставить главным, а кого и расстрелять, он был богом всезнающим и вездесущим, потому что в свое время, раньше узнал все это от себя самого. 

Следующий временной прыжок был длинным, очень длинным, и тот, кто его встретил, был намного моложе, и произошло это в воздухе, и Хозяин приказал пилоту - себе - прыгать, и тот прыгнул, а "Грифон" - грозный, мощный, вооруженный до зубов и бронированный, как линкор, аппарат, бессильно полыхнул в утреннем небе, затмив на мгновение восходящее Солнце, исчез, обратился в пар, уничтоженный изнутри подло притаившейся миной, а Хозяин откликнулся серией репрессий, а Машина уносила его все дальше и дальше, и наконец, противоположное полушарие снова расцвело жуткими черно-багровыми термоядерными грибами, а затем снова вспыхнули огни городов, и снова замелькали в небе "Сфинксы" - еще те, самые первые и "Валькирии", и снова планета собрала хороший урожай ядерных грибов, и Хозяин вел войну, повинуясь подсказкам самого себя - но более старого, и война близилась к началу, и все более наглыми становились морские пехотинцы из другого полушария, и так продолжалось, пока Земля снова не познала мир, а Хозяин стал, как и раньше, неплохим инженером, средним политиком, удачливым бизнесменом - но не более. 

А затем снова был длинный, длинный, длинный прыжок. 

"...В ходе тяжелых и продолжительных боев город был взят. Преодолевая упорное сопротивление врага, наши войска вынуждены были применить некоторые виды оружия массового поражения, в том числе боеприпасы объемного взрыва. Городу нанесен значительный материальный ущерб..."  

Здесь стоило остановиться.  

Впрочем, и без этого Хозяин помнил все с ужасающей ясностью.  

"Грифон" завис на высоте около километра. С десяток дымов возвышались над южной частью раздавленного города, внизу изредка потрескивали автоматные очереди, время от времени над кварталом взлетала ракета, ближайший штурмовик опускал нос и аккуратно укладывал несколько очередей в подозрительный дом. Обычно этого хватало, и пехотинцы со смехом вытаскивали из подъезда (или выбрасывали из окна) очумевшего захватчика (или то, что от него оставалось). 

Впрочем, эта война с самого начала была странной. 

Хозяин знал этот город. Слишком хорошо знал. 

По странному стечению обстоятельств знал он и дом, из которого вылетел этот злосчастный "Стингер". Естественно, его расстреляли еще на подъеме. Естественно, на бывшую гостиницу с узкими, словно бойницы, окнами, свалились сразу две "Валькирии", а вот дальше... 

- Все назад! 

Штурмовики послушно вернулись в строй, а "Грифон" Хозяина, опустив нос, круто понесся вниз. Два "Скорпиона" из охраны бросились следом и тут же сконфуженно ушли обратно - судя по всему, получив по секретке не только приказ, но и хорошую порцию эпитетов. 

Первая же ракета разворотила пол-этажа, следующая ударила рядом и ударная волна подбросила крутившийся рядом штурмовик, и на месте злосчастного здания уже зияла воронка, а Хозяин пикировал снова и снова, и с диким, безумным наслаждением жал на гашетку. Туча густого дыма накрыла квартал, на дисплее мелькали контурно очерченные скелеты домов и руин, но Хозяин видел другое - видел, видел с поразительной ясностью, то, что происходило в одной из комнат столько лет назад; видел - хотя никогда не видел этого на самом деле. Он видел это, видел и жег, убивал, беспощадно разрушал прошлое - но не мог изменить и уничтожить. 

Несколько сигнальных ракет взлетело одновременно, и штурмовики на миг замешкались, разбирая цели, и тогда шлемы каждого рявкнули резким, знакомым всем голосом, и приказ был страшен и невыполним, но... 

- Ну! За чем остановка? Стреляйте! 

Хищные крылатые тени дружно свалились вниз, послышались выстрелы и взрывы, а голос, так внезапно оживший в шлемофонах, все выкрикивал, захлебываясь, выплескивая ярость, боль, ненависть и безумие: 

- Стреляйте! Бомбите! Пускайте ракеты! Убейте их всех! Убейте! Убейте! Убейте! 

...А затем был тяжелой бомбардировщик прошел над городом, оставив за собой бурое облако, оно спускалось все ниже и ниже, и была вспышка, и был удар, подобный землетрясению, и на несколько сот километров вокруг неделями шли черные дожди, а в ясные дни с неба сыпался пепел, пепел, пепел... 

Хозяин встряхнул головой. Он не любил вспоминать этот год. Все кончилось, и момент, когда нужно было высвободить все свое безумие, уничтожить, разрушить, убить - этот момент прошел и никогда больше не повторялся. 

По странному стечению обстоятельств, эскадрилья, штурмовавшая город, была полностью уничтожена при неудачно спланированном налете. 

Ему не было смысла задерживаться в этом времени. 

Следующий момент он с удовольствием проскочил бы без остановки. Это был один из немногих эпизодов, которыми даже его весьма покладистая совесть была не совсем довольна. 

Девушку звали... впрочем, это не важно, и была она... впрочем, это тоже не интересно. Важно другое - она любила его, жила ради него, стремилась угадать любое его желание - и ничего не требовала взамен. Им было хорошо вместе, и если бы встреча произошла раньше, возможно и не случилось бы всей этой истории, - но увы! - история, собственно, и состоит из таких вот "если бы", а потому в один прекрасный вечер, когда оба были вполне счастливы, и даже извечная боль временно отступила, хоть и не ушла совсем, у женщины проскочила мысль, еще раз подтвердившая старую истину выслушав женщину, потупи наоборот. 

К тому времени энцокибернетика уже достигла некоторых результатов; первыми появились, естественно, парализаторы и нейробичи, а затем потребительский рынок проглотил и более мирную игрушку под красивым названием - инвертор. 

В тот вечер раскрасневшаяся, довольная, все еще дрожащая, она прижалась к сильному плечу Хозяина - собственно, она называла его иначе, но это не важно, - обняла, и закрыв глаза, прошептала что-то о том, как он ей нравится, как ей с ним хорошо, и еще что-то, всегда приходящее в голову в таких ситуациях, в том числе и о том, как ей нравится доставлять ему удовольствие, и наконец, о том, как бы ей хотелось самой почувствовать то, что чувствует он. 

Ловушка была расставлена, нить натянулась, и Хозяин не замедлил сунуть голову в петлю. 

- Да, это было бы интересно. Я бы тоже хотел побыть на твоем месте. Женщина, наверное, получает больше удовольствия. 

- Почему? А мне кажется, мужчина. 

Он улыбнулся. 

- Женщина - штука намного более сложная. У тебя, например, чувствительных мест намного больше, правда ? - он осторожно провел кончиками пальцев вдоль спины - женщина вздрогнула и нервно облизнула внезапно пересохшие губы. - А у мужчин - одна, да и то... Ну, ну, не увлекайся!.. 

Петля затянулась, ловушка захлопнулась, и снова хохотал и танцевал лезгинку на радостях дьявол, и весь ад довольно потирал когтистые лапы.  

Черт бы побрал склонность женщин к приятным сюрпризам ! 

Инвертор, дорогая, сложная и идиотская игрушка, позволяющая обмениваться ощущениями во время... гм... в любое время, позволяющая довести партнера чуть ли не до потери сознания и упасть самому (гм... самой...) рядом; это дьявольское изобретение оказалось на висках у Хозяина в самое неподходящее время и на один короткий миг он задохнулся от давно забытого ощущения - света, радости, любви и тепла, а в следующий момент женщина отчаянно завизжала, приняв в себе почти смертельный заряд боли и ненависти, скорчилась в дикой, немыслимой судороге и бессильно обмякла. 

А когда сознание вернулось в ее обожженный чудовищным ударом мозг, женщина с ужасом и омерзением взглянула на помрачневшего Хозяина, взглянула с явным вопросом, и он понял этот безмолвный крик, понял - и ответил: 

- Да, да, я все время это чувствую. 

- Но теперь... теперь я знаю... 

- Да. Теперь ты обо всем знаешь. 

Странная искра снова вспыхнула в его глазах, и теперь, теперь она знала, что это значит. 

- Ты сумасшедший! 

- И это правда, - он пододвинулся ближе. 

- А я... я теперь - лишний свидетель? Но я же никому... Впрочем, ты сам об этом знаешь. 

- Знаю, - он привлек женщину к себе, обнял. 

- И все же... 

- Что поделаешь... Я не смогу жить, зная, что кто-нибудь еще знает об этом. Увы, кто-то из нас лишний в этом мире. 

Хозяин поцеловал губы женщины и осторожно дотронулся серым непрозрачным камнем на перстне до ее затылка. 

- Все равно... - успела прошептать женщина. 

Возможно, она хотела сказать "все равно люблю". Впрочем, скорее всего ей стало все равно - жить или умереть. 

Отступив на несколько дней назад, Хозяин снял с пальца и передал себе - молодому - перстень с нейропистолетом, вмонтированном в серый непрозрачный камень. 

- Это зачем? 

- Узнаешь. 

- А долго еще? 

- Долго. 

Машина снова двинулась вниз - вниз, в проклятое прошлое, и Хозяин останавливался еще несколько раз, тщательно синхронизировал поле передавал себе - себе, но более молодому, - знания и инструкции, и каждый раз с ужасом поглядывал на счетчик, который упорно не желал замечать огромной энергии, затраченной на каждую коррекцию, и насмешливо дрожал в районе нуля, а скорость росла, и тело, неплохое тело, верой и правдой прослужившее столько лет, на глазах превращалось в дряхлую развалину, и когда Машина остановилась в каких-то полутора годах от цели... нет, от Цели - Хозяин не сразу собрал силы, чтобы выйти. 

Но вышел. 

В сверкающем серебром скафандре он довольно дико смотрелся в маленькой комнатушке с убогой мебелью, но хозяин комнаты - молодой парень, чем-то отдаленно напоминающий пришельца, смотрел без особого удивления, приписывая, должно быть, неожиданного гостя действию очередной бутылки, подрагивавшей в руке. На столе, рядом с другой твердо и неподвижно тускло поблескивала вороненная сталь. 

- Привет! - просто сказал хозяин. - Пить будешь? 

- Привет, - отозвался гость. - Наливай. 

Они опрокинули по стакану, гость взял в руки револьвер, крутнул барабан и, презрительно хмыкнув, бросил оружие на место. 

- Что, - безразлично буркнул хозяин. - Не одобряешь? 

- Не одобряю. 

- А м-м-мне - н-н-начхать! 

Это глубокомысленно замечание потребовало определенных усилий и парень снова потянулся к бутылке. 

- А ты знаешь, кто я такой? 

- Не совсем. Я - это ты. Ты, который в будущем. 

Парень снова задумался, затем тряхнул головой и немного трезвее выдал: 

- А вот и врешь! Вот смотри. Вот я есть? Есть ! А через минуту меня не будет, - он потрогал револьвер. - Значит, и тебя не будет! Ппонял? 

- Отдай пушку. 

- Не отдам! И вообще... Вот я сейчас тебя убью, - он приставил ствол к своему виску. - Ты даже знаешь, почему. 

- Знаю. 

- Так вот... - парень щелкнул курком. 

- А если я уничтожу причину? 

- Как это? 

Хмель, если и не вышел полностью, то по крайней мере отступил. Странный огонек вспыхнул и погас в глазах парня. 

- Я сейчас вернусь в прошлое и сделаю так, чтобы... Ну, ты знаешь, что нужно сделать. 

- И тогда?.. 

- Тогда все пойдет по другому. Так, как ты хочешь. 

- О, Господи! 

Парень взглянул на револьвер, вздрогнул, и поспешно отвел руку. 

- Я готов. Что надо сделать? 

- Ты должен стать мной. Ты должен сделать карьеру, добиться моего положения, построить Машину и вернуться. 

- Я готов. 

- Здесь инструкции. Список акций, которые ты должен завтра же купить. Чертежи поворотного затвора - скорострельность получится под три тысячи выстрелов в минуту. Исходники программы...  

Хозяин говорил и вспоминал, как много лет назад он сам слушал все это. Как проснулся утром, разбитый, с дикой болью в затылке, мокрый от холодного пота, и злой, бешено злой из-за нелепого и невозможного сна, который помешал обрести, наконец, покой; он клял его - и себя, за то, что не нажал курок, и так было, пока он не ткнулся носом в пакет с инструкциями на странном, чуть поблескивающем материале, который рассыпался в прах после прочтения... Но все это было потом, потом, деньги, богатство, большое богатство, слава... - все потом, потом... 

- Ты понял? 

- Понял. 

Он усмехнулся и влез в кабину. Оставалось еще два вопроса. 

- Подожди! А ты? А как же ты? Ты же исчезнешь. 

- Конечно. 

- И... 

- Я буду очень рад этому. Все? 

- Нет, не все. Скажи... а когда это произойдет? Скоро? 

- Нет. 

Он закрыл люк, выключил синхронизацию и снова запустил двигатель. 

Этот прыжок был последним. 

Он вернулся в странный мир, когда все вокруг было знакомым - но не совсем, потому что слабая человеческая память не сохранила подробностей; все было известно - но не до конца, из-за тех же мелочей; все было предсказуемым - но только в общих чертах... 

Он усмехнулся - известно, когда начнется война, но черт его знает, чем в следующий момент займется вот эта, например, парочка... 

Его интересовала тоже парочка - но другая. 

Они шли молча, не глядя друг на друга. Черт знает, из-за каких мелочей тогда упало настроение, чем-то был недоволен парень, и не слишком счастливой была девушка, а может погода была не та, в общем-то, так и осталось навсегда неясным, почему ей взбрело в голову прогуляться одной, а потом зайти в церковь, а потом... 

Боль, острая, жгучая, невыносимая неистовой волной затопила мозг, и в приступе слепой ярости он бросил Машину вниз, чуть не нажал гашетки... но не нажал. 

Смуглый усатый мужчина подошел к девушке, что-то спросил, что-то сказал, через пару минут они уже сидели на одной лавочке, и усатый рассказывал что-то интересное... 

Руки Хозяина тряслись, и он заблокировал пусковые механизмы, а затем вообще передал управление компьютеру, а сам корчился в кресле, пожираемый невидимым мозговым червем-паразитом, садистом и палачом. 

Стемнело, похолодало, и совершенно естественно парочка оказалась в комнате с узкими окнами, а на столе неизвестно откуда возникла бутылка какого-то вина, а всего в нескольких километрах тот, другой, расспрашивал соседей - не знает ли кто, куда ушла... 

А рядом, в двух шагах, высунув острый нос из глухой стены, висела Машина, и полуослепший от небывалого приступа Хозяин не отрывал глаз от первоисточника боли... и всей этой истории. 

И наконец, дело закончилось тем, чем и должно было закончиться... и чем уже закончилось раз - столько десятилетий назад. И девушка словно опомнилась, когда усы оказались рядом с ее губами, и попыталась остановить... и остановиться, а Хозяин, стиснув зубы до скрежета, включил синхронизацию, и вывалился в комнату, окутанный облаком огня из-за температурных перепадов, темпоральных флуктуаций и прочих пост-эффектов незавершенной синхронизации. 

Пахнуло озоном и почему-то серой. 

- Что это? - вздрогнула девушка. 

- Где? - не понял усатый. - Ничего. Тебе показалось. 

И Хозяин взвыл, натолкнувшись на невидимый и непреодолимый барьер, и истерически заверещала сирена, предупреждая о перегрузках, и Машина - сама Машина, грозное, непревзойденное и непобедимое чудо-чудовище, порожденное то ли разумом человеческим, то ли его сном, - медленно отступила, отрываясь, насколько возможно, от реального мира. 

Это была первая неудача. Первая за весь период проекта. 

А время все шло. И Хозяин, лихорадочно перебрасываясь потоками цифр с компьютером, перегружая сенсоры, видел, как в другом конце комнаты усатый стаскивал с девушки брюки и свитер. 

А когда примерный результат был готов, на кровати тоже все было готово. 

- Не может этого быть !!! - Хозяин взревел, как раненый зверь, и в бессильной ярости сдавил гашетки, выбросив из-под куцых крыльев Машины две молнии, способные испепелить по большому городскому кварталу каждая. 

И они вернулись, отраженные все той же невидимой темпорально-энергетической стеной, и находясь в одной временной плоскости с Машиной, ужалили ее, и Машина вздрогнула и затряслась, защищаясь от собственного удара. 

Энергий, необходимая для малейшей коррекции - даже просто для появления в комнате - оказалась огромной. Неземной. И даже не звездной. Не меньше десятка звезд можно было бы потушить этой энергий. 

- Этого не может быть!!! - с какой-то странной, просительной интонацией бормотал Хозяин. - Это же не Манхэттенский проект. Это же просто маленькая, незаметная коррекция личной жизни ничем не прославившейся незаметной девушки... Ты ошибся, компьютер. Ты врешь, проклятый ящик!!! 

И в ярости разбив кулак о панель, он понял, что жизнь эта не была личной и незаметной - это была его жизнь, жизнь хозяина планеты, и все развитие человечества находилось в прямой связи с этой ночью и с этой девушкой, и что все это было предопределено заранее, а все, что он мог теперь сделать - это бессильно смотреть, как усатый - впрочем, он знал, конечно, его имя, фамилию и основные анкетные данные - тем временем уже... Из противоположной стены комнаты вывалилось что-то огромное, крылатое, страшное, и сенсоры взбесились, предупреждаю о том, что это находится в той же временной плоскости, а, следовательно, может представлять опасность, и все рефлексы и программы странного монстра, образованного связью мозга с компьютером, взмолились: 

- Убей!!! 

Сработали все системы бортового оружия, и неизвестный пришелец оказался в самом центре ослепительной пламенной сферы, и исчез, растворившись в облаке элементарных частиц. 

Машину подбросило, двигатели брызнули искрами в разные стороны, и Хозяин потерял сознание от чудовищной перегрузки. 

А очнулся от едкого запаха горящей пластмассы, сильного жара где-то за спиной и истерического визга сенсоров - это компьютер пытался доложить о куче неисправностей и повреждений. Кабину заполнял азот, а из двигательного отсека сквозь трещины сочилась пена - Машина всеми силами пыталась бороться с пожаром. 

А там, внизу ? 

А там уже все закончилось, и девушка, почему-то всхлипывая, смывала следы прошедшего водой из графина, и мужчина, тоже не очень-то довольный, угрюмо смотрел куда-то в сторону. 

Вот и все... 

Все ?! 

И как будто и не было груза десятилетий, и Хозяин, снова увидев то, что узнал столько лет назад, лихорадочно заработал головой и руками, спасая Машину - и себя, а затем, стабилизировав ситуацию, снова выдавил полный форсаж из поврежденного реактора и бросился вниз, еще глубже в океан прошлого, в надежде найти критическую точку, где с меньшим расходом энергии он смог бы своротить историю на другой путь... 

- не дать им встретиться, 

- отвлечь внимание, 

- сообщить тому, другому, где она, 

- убить ее до знакомства, в конце концов !!! 

Синтез-блок мозга с компьютером работали на грани перегрузки, искали и отбрасывали варианты, а руки делали свое, и когда Машина уже падала в черную бездну прошедшего, сработала логика, и компьютер успел подбросить сознанию еще одно понятие - петля. 

Это показалось воплощением ужаса. Хозяин вздрогнул, вскрикнул, но не успел даже инстинктивно прикрыть руками лицо, когда рядом появилась вторая - или все-таки первая? - Машина и ударила всем бортовым оружием. 

В последний момент проскочила мысль, что все эти годы он хотел, дико, невероятно хотел узнать - что же произошло там, в комнате с узкими окнами.  

Он ослепил даже сквозь фильтры скафандра, удар чуть не разорвал внутренности и не размазал их по панелям... но не убил. 

Сознание действовало. В первый момент он удивился, только потом в оглушенном мозгу всплыло - "петля". 

- Вот оно что, - безразлично протянул он. - Значит, теперь я буду вечно болтаться в этом вихре... 

Перед глазами услужливо всплыла школьная аналогия - водоворот. Вихрь, оторвавшийся от основного потока и бессмысленно кружащийся где-то в стороне. И случайная щепка, с каждым оборотом все приближающаяся к центру. Ближе, быстрее, еще быстрее... 

И вдруг все замерло. Кто-то - а может, что-то? - появился рядом. Что-то неуловимо-близкое, родное и ненавистное, нежно-враждебное. Через мгновение он уже знал, что это. 

Точнее, кто это. 

- Здравствуй... - голос-шепот, едва уловимый шелест, мгновенная мысль - и пустота. 

- Это ты, - с трудом прохрипел он. - Ты. Ты! 

- Я... - все тот же чуть слышный шелест. 

- Ты пришла... 

- Да... 

- Но тебя нет. 

- Конечно, нет. Но я здесь... 

- Зачем? 

Невидимая и неощутимая, она проникла в самые глухие углы сознания, пронеслась там стремительным и опустошающим вихрем и в виде легкой дымки появилась снова. 

- Тебе же плохо без меня... 

- Да, - он облизал внезапно пересохшие губы. - Очень плохо. 

Он уже знал, что будет дальше. 

- Почему же ты от меня уходишь?.. 

Вкрадчиво и неуловимо она вмешивалась в работу сознания, изменяла что-то - что-то неуловимо малое, но важное, и через минуту Хозяин уже не мог отличить свои мысли от измененных. 

- Потому... Потому что... - он взглянул вниз, на застывшую парочку и мгновенный прилив боли и ярости смел все мысли, и черная волна ненависти захлестнула мозг. - Вот почему!!! 

В самоубийственном порыве он сдавил гашетки и зашипел от бессильной злобы, когда ничего не произошло. 

- Но этого больше не повторится... - теперь голос был тоскливым и умоляющим, и это было хуже, это ломало всякое сопротивление, и вновь нежное прикосновение чужой воли гасило бурю, а женщина шептала что-то древнее и забытое, то, что он слышал когда-то, когда они были вместе, слышал - и не ценил, а сейчас это звучало совсем иначе, словно родной полузабытый язык. 

- Говори... - прошептал он. - Говори еще... Что-нибудь... 

Горячая капля обожгла щеку, и Хозяин вздрогнул, пораженный даже не этим, а тем, что она, оказывается, еще не разучилась плакать, а затем вздрогнул еще раз, поняв, что слеза принадлежит ему. 

Призраки не плачут!!! 

Машину встряхнуло, призрак исчез и что-то темное и почти материальное появилось в кабине. 

- Привет, - просто сказал гость. 

- Привет, - несколько удивленно отозвался Хозяин. - Это ты? 

- Ну да, я, - улыбнулся гость. - Не ждал? 

- Судя по тому, что я тебя не знаю... - задумчиво протянул Хозяин, - ...ты из будущего. Угадал? 

- Хороший вопрос... - как-то сразу изменился гость. - Но лучше его пока оставить. 

- Ладно. Тогда?.. 

- Сразу говорю - я не знаю, как отсюда выбраться. 

- Тогда за каким чертом ты появился? - вспышка злобы была внезапной и стремительной, но так как оба были одним тем же, то гость даже не удивился. 

- Ну что ты сразу вот так... - протянул он с некоторой укоризной. - Может, я просто поговорить пришел. 

- Если ты жив - значит я выбрался. Говори, как это сделать и сматывайся. Поговорим потом, после Коррекции. 

- Зря ты так, - поморщился гость. 

- Мне видней. 

- Может и видней. Но, знаешь, я хотел поговорить несколько о другом. 

- Ну? 

- Зря ты все это затеял. Ты мог бы прожить жизнь просто и счастливо, вместе с... 

- Заткнись!!! 

Гость замолчал. Парочка внизу все также изображала из себя скульптурную композицию. 

- Ты пришел предложить мне забыть это ? - прошипел Хозяин. - Это ? Ты сошел с ума! 

- А ты? 

Вопрос был внезапным и неожиданным, как пуля в спину, и Хозяин снова вздрогнул, а затем усмехнулся и все тот же странный огонек вспыхнул в его глазах. 

- И я. Я, наверное, единственный сумасшедший, который осознает это...  

- Вот видишь! 

- ...и хватит об этом! Ты можешь мне помочь сейчас? 

- Нет. 

- Тогда уходи. 

Гость устало вздохнул. 

- Ладно. Но тебе это не поможет. По одной простой причине. Ты с самого начала ошибся. Я не из будущего. И не из прошлого... 

И исчез, оставляя Хозяину понимание и ужас. 

Смерть была быстрой и незаметной до неуловимости. 

Там, внизу, усатый дергался рядом с девушкой. Из-за темпоральных неоднородностей все движения были рваными и карикатурными. 

Теперь он вечно будет видеть это. 

Следующая мысль была неожиданной. "Рай". Почему рай ? 

"Рай - место, где исполнятся ваши наибольшие желания..." 

- Вот оно что! - он улыбнулся, и из уголка губ потянулась вниз струйка крови. - Значит, больше всего я хотел увидеть то, что там случилось... 

Он увидел. Раз, другой, третий... "Диаметр вихря 15 минут... 10 минут... 7 минут... 5 минут..." - спокойно подбрасывал компьютер. То, что обожгло его тогда, столько лет назад, теперь происходило прямо перед глазами. Боль злорадно вспыхнула и усиливалась с каждым витком. 

- Хватит... - он закрыл глаза, но обнаружил, что сенсоры показывают еще лучше - с круговым обзором, с панорамой, увеличением... 

И выключить их он был не в силах. Так же, как и управлять Машиной. Так же, как и взорвать ее. Так же, как и застрелиться. 

Вихрь. Что поделаешь. 

- Хватит! - он заорал, взвыл - но не сдвинулся с места и не смог даже отвести взгляд. - Хватит! Хватит!! Хватит!!! К черту! Какой же это рай? 

И тогда появился голос. Это был странный голос - вкрадчивый и глубокий, тихий - и оглушающий, торжествующий и немного насмешливый, исходящий неизвестно откуда. 

- Собственно, с чего ты взял, что это рай? - поинтересовался голос.