Споры идут из века - для чего пишутся книжки? Ужели для того только, чтобы мы после трудов праведных могли полчасика перед сном потешить воображение, замордованное системами интерактивного подогрева водородно-гелиевой смеси или сроками вакцинаций нашего свинячьего поголовья? Или, страшно подумать, чтобы мы и совсем забросили бедных поросят, а все читали, читали, а цены на свинину тем временем поднялись бы до небес.

Но не верится. Джакузи, наверное, штука хорошая, но чтобы ради нее писать книги? Куда как просто заработать на нее изданием книг вовсе без буковок - всякие там ежедневники - организайзеры и прочие предметы культа, которые на нашей исторической родине принято дарить 23 февраля. Или телефонную книгу выпустить. Или, наконец, честно и откровенно заняться свиноводством - поверьте, стоящее дело.

Нет, подобные заявления - "работаем ради денег" - делаются даже не из желания эпатировать, а от робости. От неуверенности в собственном таланте. Действительно, признаться, что писанием своим хочешь изменить мир, всколыхнуть все слои души человека, сделать его лучше, чище - требует мужества. Ведь попробуй, скажи - а тебе в ответ "ты ЭТИМ хочешь всколыхнуть? ЭТИМ пробудить?"

А когда заявлено "писал для джакузи, всеми конечностями попеременно, для скорости и объема", тут и взятки гладки. Какие же могут быть претензии к роману, если он - для джакузи?

Только кажется нам, что и самый джакузевый писатель нет-нет, а и попробует написать "для всколыхнутия". Хоть главу. Хоть страницу. Иное дело - получится ли.

Ведь джакузи прилипчива. "Сегодня я еще попишу ради денег, но завтра:"

А поскольку денег не бывает достаточно по определению, на завтра повторяется та же история.

Непременно, согласимся мы. Вопрос только, как его получить, если сразу не дают? Ждать, надеяться, или попытаться получить частями? По рублю?

Столь длинный разгон, с отступлениями и философствованием мы затеяли не праздно, поскольку вопрос этот - сразу или по рублю - есть основной, насущный вопрос современной российской литературы. И то, как писатель решает его, накладывает печать на все его творчество.

А читателю и сегодняшнему и завтрашнему до этого никакого дела нет. Обстоятельства, в которых создается книга, никого не касаются. Мухи отдельно, котлеты отдельно!

- Читайте, - только и сказал. И полетел дальше, в Калифорнию. По делам.

Мы и принялись за чтение.

И тут же, с первых страниц - дежа вю. Вю, не вю, читаем дальше. И еще дальше.

А потом недоуменно смотрим на обложку.

Отсюда, издалека, чувство языка естественно усиливается. Так, в безлунную ночь начинаешь различать самые слабые, тусклые звездочки. В глухой тишине слышно собственное сердце, а уж часы, швейцарские, "Мозер", стучат, что трамвай. И мы читаем книги с исторической родины не потому, что других нет - языковой проблемы, скажем не без гордости, для нас не существует, а исключительно из потребности выверить слух.

Ничего не поделать, нам опять виделся перевод-компиляция.

Сюжет, гм: сюжет хороший. Некие высшие силы, божки с маленькой буквы воюют за господство, втягивая в свои баталии и людей. В борьбе большинство персонажей гибнет - божки на время, люди навсегда. Подобные схемы тщательно разработал г-н Желязный. Ну да ладно, тема пока не закрыта, в ту степь дорога не заказана.

Характеры зато свои, отечественные. Имена русские, и живут в российских (в границах до 1991 года) городах. Не просто характеры, а типичные - Власть, Любовь, Сила, Знание, Детство, Творчество: И еще инфернальное создание, киллер - педофил. Дик Кунц? Обознатушки, опять обознатушки.

Дальше - все, как и положено в произведениях периода катастройки. Формула "Знание - Сила" развечана беспощадно. Любовь оборачивается Кали, Сила легко и быстро соглашается идти в прислуги:

Повествование развивается умеренным темпом и более-менее предсказуемо. Ясно, что к финалу подойдут Зло, Власть и Детство, писатель по определению будет на стороне детства, и что в итоге наши победят. Они и победили - если это можно назвать победой. Или, лучше сказать, не проиграли. Или проиграли, но и сопернику не дали выиграть.

С разгона перешли мы и на последний роман г-на Лукьяненко, "Холодные берега".

Очередной апокриф? Второе пришествие? Крест заменен столбом, почитание Богородицы - почитанием Сестры. Силовые структуры некой державы охотятся за артефактом религиозного характера, способного вызвать глубочайшие потрясения ("Братья-близнецы" Лэдлэма?). Благородный (не очень) разбойник спасает (невольно) принца-бастарда, бегает, стреляет, режет, прячется: Весь набор. Герои опять узнаваемы донельзя, чего стоит Арнольд, имя, прочно связанное с Шварценеггером. Ба, да это он и есть! И, подобно Терминатору, Арни вовремя перековался и встал на путь добра. Продолжение следует. Что там будет, объявят ли бастарда Антихристом, появится ли Иуда - посмотрим.

Проклиная собственную тупость, мы стали перечитывать "Осенние визиты" и "Холодные берега". Другое, совсем другое дело!

И все же, все же: Грусть охватила нас. Нам кажется, что мы поняли причину, по которой г-н Лукьяненко идет проторенной дорогой: ему нельзя терять читателя массового. А массовый читатель любит привычное, знакомое, пусть в несколько иной интерпретации. Чтобы, как говорил Великий Пропп, снаружи было немножечко по-разному, но скелет, стержневая линия - та же. А читателя нужно приваживать по той простой причине, что в России нынче, чтобы прокормиться, нужно писать (и издавать) не одну книгу в три-четыре года, как во времена советские, а, напротив, три-четыре книги в год. Мы не знаем размеров гонораров г-на Лукьяненко, но по сведениям, доходящим до нас, 10.000 долларов за книгу в России считается очень и очень приличным вознаграждением для писателей первой сотни. Или даже первого десятка? Чтобы получить свой миллион, таких книг написать нужно - сто.

Для этого их не писать нужно - печь. Гамбургеры от Мак-Дональда. Или хрущевское "жилье для народа". Всякие порталы, вестибюли, террасы побоку. Унифицированное блочное строительство, дешево и сердито. И пятиэтажки покрыли страну от Бреста до Владивостока.