"Вурдалаки той стороны" [Содержание "РП"] | [Манифест] | [Начало]

If you have problem with brosing this site, contact WebMaster

проект "Бляхямуха" 

-- Ты убит в третий раз! Проваливай! -- Валька поманил Шушеру пальцем. -- Это тебе не мяч гонять, это "Дум", тут думать нужно, головой работать.

Сквозь залитый кровью экран на них пялилось мохнатая клыкастая харя, пялилась и ухмылялась противно.

-- Ну дай еще разок, ну, пожалуйста…-- начал канючить Шушера. -- Он ведь черт знает откуда выскочил, и пули его не берут…

-- Договаривались на три смерти? Свое получил? Очисть рабочее место!

Шушера неохотно поднялся со стула.

-- Наблюдайте, ламеры!

Все пододвинулись поближе. Валька небрежно шлепал по клавиатуре, разя чудовищ налево и направо, те только рычали в бессильной ярости и разлетались, обугленные, в стороны.

-- Так у тебя вон и ружье, и огнемет, -- подавленно пробормотал Шушера.

-- Смотри, запоминай, повторяй -- будет и у тебя огнемет, -- Валька откинулся, предоставляя всем любоваться итогом.

-- Да… -- завистливо протянул Лобастый. -- Круто.

-- Круто, -- подтвердили и остальные.

-- Конец связи, -- Валька отключил компьютер. Лицо у Шушеры вытянулось -- видимо, вопреки всему он надеялся, что Валька-таки смилостивится. -- Айда на улицу.

Игорек последний раз посмотрел на заветный чемоданчик. Иметь такой не было даже и мечтой. "Ноутбук", -- гордо заявлял Валька, и называл цену совершенно несусветную. Конечно, когда мать главный бухгалтер, почему и не купить. А у Игорька… Ладно. Он, собственно, и не завидовал, никогда не просился поиграть, просто хотелось… Еще раз -- ладно.

Они высыпали наружу, под вечернее, темнеющее небо.

-- На бревна? -- спросил Шушера.

-- На бревна, -- согласился Валька.

Этим летом Валька стал коноводом, каждое слово его ловили, старались угодить, понравиться. И все из-за того, что Валька разрешал одному из кодла поиграть с компьютером. До трех смертей.

-- Я ведь не жлоб какой, работай (игру Валька всегда называл работой), только ведь износ оборудования, понимаешь! Экран выгорает, камень, рама изнашивается, клава тоже, -- он любил сыпать словами, будто и простыми, а понять ничего нельзя было. -- Это ведь не просто ноутбук, а "Пентиум"! Его зазря гонять грешно.

Все соглашались и поддакивали.

В школе не то, что "Пентиумов" -- учебников не было. Разве что в Морошанской? Дома, в Чирках, школу закрыли давным-давно, их возили в Жуковку, но и в Моршанске вряд ли было что-нибудь круче счет. А Вальку родители отдали в самый Воронеж, в Первую Гимназию, платили, говорят, бешеные деньги, "зато образование будет не деревенское, дебильное, а настоящее", говорила Валькина мать.

На каникулы Валька приехал в Чирки, и мать, в награду за успешное окончание четвертого класса, подарила ему компьютер. Дома, впрочем, говорили, что куплен он на колхозные деньги, куплен и быстренько списан, но -- какая разница? Списан, не списан, а Валька мог заниматься с ним днями напролет.

Мог, но не занимался.

-- Один компьютер -- полдела. Вот когда они в сетке, десять или двадцать, тогда -- да. Есть игра такая, "Побоище", вроде "Дума", только друг на друга охотишься. Или команда на команду, -- снисходительно рассказывал Валька, посмеиваясь над горящими глазами окружающих. -- Но в гимназии команды слабые, а вот по "Интернету" игра -- высший класс. Профи собираются со всего мира, и получается что-то вроде чемпионата. Валька уверял, что играет в крутой "Интербригаде", вместе с американцами, немцами и французами, и что они вышли в финальную часть первенства мира. Правда, неправда, но Валька, действительно, запросто проходил сквозь толпы наиболее свирепых чудищ, оставляя после себя горы дымящейся плоти.

"На бревнах" никого не было, и они расселись свободно -- Валька, Шушера, Пингвин, Лобастый Вовка и сам Игорек.

Бревна, смолистые сосновые стволы, сложены были у задней стены клуба. То ли ремонт делать хотели, то ли танцплощадку -- никто уже и не помнил. Лежали они, наверное, лет пять, и в дело вряд ли теперь годились. А посидеть -- самое то.

-- Покурим? -- Пингвин достал мятую пачку сигарет.

-- Хакеры не курят, тем более "Приму", -- Валька отодвинул руку Пингвина.

-- Мы ж не все тут эти… хакеры, -- Лобастый Вовка сигарету взял, взял и Игорек, хотя удовольствия в курении не видел. Просто -- чтобы на Шушеру не походить. Все они поддакивали Вальке, который мог дать поиграться, а мог ведь и не дать, все -- но Шушера особенно. Он, единственный, кроме Пингвина, заядлый курильщик, поспешно отдернул руку.

-- Может, на речку завтра с утра? -- предложил Вовка.

-- А… Да, по жаре только неохота. Была бы поближе, -- на самом деле Игорек завтра был занят, картошку полоть велели. Полоть он обещался сегодня, но один день подождать можно.

-- Вон пруд, совсем рядом, -- отозвался Шушера. -- Уже с ручками воды в нем.

-- Холодная, поди? -- Пингвин пускал дым кольцами, у отца научился. Хотя, увидь папаша сынулю за курением -- уши точно надерет. А, может, и кое-что еще.

-- Наверное.

-- Говорят, рыбы туда напустят, в пруд, -- Игорек слышал об этом утром.

-- Рыбы?

-- Ага. Карпа. Его мотылем кормить будут, как на дрожжах вырастет. Опрытно-показательное хозяйство. Пруд, конечно, прежде огородят.

-- Да, заборов понаставили -- прямо тюрьма или крепость какая.

-- А я видел, как что-то там, в пруду, уже плавало, -- Шушере курить хотелось, но он крепился.

-- Что ж там плавать может? -- Валька скучал. Вот-вот домой уйдет, видак смотреть или "работать" на компьютере. Надежд, что остальных позовет с собою -- никаких.

-- Может, уже рыба? -- предположил Игорек.

-- Большое, -- возразил Шушера.

-- Крокодил! -- фильм про крокодила недавно показывали по ящику. Валька говорил, что есть и продолжение, целых три серии.

-- А что, может, и крокодил, -- согласился Шушера.

-- Ну, крокодилу у нас не выжить, холодно, -- протянул Пингвин.

-- Какое ж холодно, зной!

Они минут двадцать поспорили, может ли крокодил выжить здесь, в речке или в пруду. Решили, что летом -- может, а на зиму ему лучше в спячку впасть.

-- А слабо кому пруд переплыть! -- вдруг сказал Валька. То есть, сказал он как раз не вдруг -- именно подначками он и определял, кто будет сегодня играть с компьютером.

-- Да я! Завтра прям и… -- загорелся Шушера.

-- Вообще-то можно, -- протянул и Пингвин.

-- За-автра, -- протянул Валька. -- Завтра, оно завтра и будет. Вот если кто сейчас переплывет, я опять писюк запущу. До трех смертей! -- писюк, говорил Валька, вовсе и не ругательство, а компьютер по-английски.

-- Сейчас, пожалуй, поздно, -- Пингвин бросил окурок под ногу, затоптал.

-- Вот-вот. Слабо.

-- Да нет, не слабо. Пошли.

-- И я тоже, -- Шушера вскочил, замахал руками. -- Я первый согласился.

-- А -- напередогонки. Кто первый -- тот и до трех смертей.

-- А второй? -- плавал Шушера хуже Пингвина.

-- Ну, разок дам. До первой, -- великодушно решив Валька, и Шушера приободрился.

-- Может, все-таки завтра? -- подал голос Лобастый.

-- Это как хочешь. Хоть через неделю, твое дело. А на машинное время (еще одно Валькино выражение) -- только сейчас.

Уже в темноте вышли они к берегу пруда. Действительно, вода прибыла. И бетонные столбы были аккуратно сложены у берега, со дня на день обнесут забором.

Луна клонилась к горизонту. Светила слабо, вполсилы, но все-таки… Прожекторы с фермы света вообще не давали.

-- Как плыть-то будем, в длину или в ширину? -- спросил Пингвин.

-- Конечно, в длину, в ширину какой интерес?

-- Метров сто будет, -- заметил Шушера.

-- Сто? Пятьдесят, максимум. А в ширину -- половина, -- заспорил Лобастый.

-- Сто!

-- Тише, чего разорались, -- шикнул Валька.

Они остановились у берега.

-- Гладь-то, гладь!

Луна теперь отражалась в воде, и дорожка казалась -- что ледяной накат, разбежался, встал и поехал!

-- Давай, чего телиться, -- Пингвин быстро разделся. Шушера скинул с себя все, и трусы тоже. -- Чтобы не промокли, а то ругать будут.

-- Верно, -- Пингвин тоже избавился от трусов.

-- Я, пожалуй, тоже окунусь, -- Лобастый раздевался неторопливо, но сердце у Шушеры упало.

-- Валь, а, Валь, а за третье место -- что?

-- Бронзовая медаль, -- ответил Валька.

-- Нет, а -- поиграть?

-- Ты, брат, не наглей. За третье -- ничего.

Игорек подумал, что Шушера оденется, но нет.

-- Ладно, не догоню, так согреюсь, -- с дрожью в голосе проговорил Шушера.

-- Эй, глядите!

Лунная дорожка дрожала, распадаясь на сотни кусочков.

-- Ветер, должно быть, -- Шушера зазяб, передернул лопатками, ежась. У воды, было, действительно, прохладно.

-- А ты? -- Валька обернулся к Игорьку.

-- Что -- я?

-- Плывешь?

-- Нет, -- помотал головой Игорек.

-- Почему?

-- Не хочется что-то.

-- Как знаешь, -- усмехнулся Валька.

Плеснуло, и плеснуло слышно.

-- Эй, кончай камни бросать, -- пробубнил Шушера.

-- Да никто и не бросает. Это крокодил балует, -- Валька подмигнул Игорьку, но лунный свет обернул подмигивание болезненной гримасой.

-- Да ладно… -- три фигурки стояли у кромки воды. Она, за исключением дорожки, казалась смоляной, вязкой, как застывающий гудрон.

Плеск не повторялся. Наверное, действительно, кто-нибудь камень бросил, тот же Пингвин, он любит подколоть.

-- Итак, на счет "три", -- скомандовал Валька.

-- Погоди, дай воду потрогать, -- Пингвин сделал шаг. -- Холодная.

-- Раз! Два! Пошел!

С шумом троица бросилась в воду.

-- Ух! -- закричал во весь голос Лобастый, -- Зараза, стынь какая!

Казалось, плывет человек десять.

-- Айда на тот берег, встречать, -- предложил Валька. -- Эх, нужно было в оба конца плыть.

Вдоль берега росли кусты, и потому пришлось идти чуть в стороне. Слышно было, как ругается Лобастый, он всегда ругался, даже когда просто гулял, для облегчения, объяснял.

На противоположный берег дошли они минуты за три. Берег выложен был бетонными плитами, полого спускавшимися к воде.

-- До середины доплыли? -- спросил Валька.

Игорек попытался разглядеть. Луна теперь светила в спину, но видно лучше не стало.

-- Где вы там? -- крикнул он, но никто не ответил, берегли дыхание, даже Лобастый замолчал.

-- Плывут, -- удовлетворенно сказал Валька.

Плыли они, действительно, шумно, особенно среди ночного покоя. Звезд насыпало -- тьма, что в небе, что в пруду.

-- Вот, первый! -- метрах в двадцати показался кто-то. Наверное, Пингвин. -- Давай, давай! -- подбодрил плывущего Валька. Пингвин плавал быстрее всех, его даже на соревнования выставляли, и потому борьба могла идти только за второе место, между Лобастым и Шушерой.

-- Я зацепился! -- это, действительно, был Пингвин. -- Я за что-то зацепился! -- голос был спокойным, наверное, это он чтобы подразнить Шушеру, поиграть с ним.

-- Так отцепляйся! -- посоветовал Валька. Пингвину до берега оставалось метров десять, не больше.

-- Сейчас. Не пойму только… -- Пингвин почти замер, застыл.

-- Судорога? Ты иголкой уколись, -- посоветовал Валька. Откуда там у Пингвина иголка?

Послышался шум -- это нагоняли Шушера и Лобастый.

-- А-а ! -- вскрикнул вдруг Пингвин и ушел под воду.

-- Да он шутит, шутит, -- но голос у Вальки дрожал.

Прошло пять секунд, десять.

Шушера и Лобастый плыли почти вровень, Шушера даже чуть впереди.

-- Эй, там Пингвин! -- закричал Игорек. -- Там Пингвин зацепился!

-- Чего? -- не расслышал Лобастый.

-- Пингвин зацепился… и нырнул…

-- Где?

-- Да прямо перед тобой, впереди!

Лобастый приостановился, но Шушера поплыл еще быстрее. Внезапно он -- нет, не нырнул, просто погрузился в воду, не успев даже крикнуть.

-- Это Пингвин его топит, для смеха! -- упорствовал Валька.

Вода забурлила, показалась чья-то рука, показалась, и скрылась, затем -- пузыри воздуха, которые поднимались и лопались со странным звуком.

Лобастый поплыл наискось, огибая бурлящее место.

-- Вытащи! Вытащи их! -- закричал Игорек, но Вовка плыл молча, сосредоточенно.

-- Вытащи!

У самого берега Лобастый встал, обернулся. Воды было по грудь.

-- Чего они там?

Бурление стихло.

-- Эй, Колька! Шушера!

Внезапно Лобастый рванулся к берегу. Шаг, другой, воды только по пояс, но тут он ступил назад и упал, барахтаясь.

-- Вовка! Вовка, вылезай! -- кричал Игорек, подбегая к самой воде. Лобастому удалось подняться, воды опять было по грудь, он тянул руки к берегу, к Игорьку, но почему-то отступал, пятился, погружаясь глубже и глубже. Самое страшное, что он уходил молча.

Наконец, вода накрыла его с головой.

-- Дурят… Дурят они, сговорились… -- Валька чуть не плакал. Нет, плакал, плакал.

Опять бурление и звук лопающихся пузырей…

Они вглядывались во тьму. Плеснуло разок, и -- ничего. Полная, страшная тишина.

-- Наверное… Наверное, они поплыли назад, где одежда, -- всхлипывая, произнес Валька.

Игорек не отвечал. Он всматривался в смоляную тьму, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь.

И разглядел.

Не там, где нырял Пингвин, а ближе, гораздо, гораздо ближе во тьме загорелись два красных уголька.

Игорек услышал, как Валька позади бросился бежать, крича что-то неразборчивое. Просто крича.

Угольки не двигались. Ждали. Наконец, угасли. И тогда Игорек тоже закричал.

(С) "Rara avis", 1999