Воронежские новости - Страницы будущей книги. Бенефис с пулеметом

«Если теперь, закрыв глаза, припоминаю эти два месяца, - знаете, что встает в памяти? Живые картины, костюмы, балетные постановки, репетиции, концерты, пантомимы. Какое-то художественно-благотворительное поветрие носилось над нами рядом со злобно буйствующим хулиганством. Утром панихиды, вечером оркестры; в острог пища посылалась, и в то же время готовился буфет для благотворительного концерта; шились платья для сирот, и тут же кроились костюмы».

Виталий Черников

В апреле 1918 года князь Сергей Волконский организовал в борисоглебском Народном доме первую в России выставку, посвященную декабристскому движению. Основой экспозиции, открывшейся "в пользу раненых и увечных воинов", стали материалы из семейного архива.

В местной типографии был отпечатан каталог. В промежутке между обысками и допросами в ЧК князь готовил спектакль в пользу земских служащих, изгнанных большевиками с работы. В разгар репетиций был арестован один из исполнителей, некто Чикаревский. Пришлось искать ему замену.

Волконскому удалось бежать из города. Можно сказать, легко отделался. События, очевидцем которых он стал в Борисоглебске, были лишь репетицией красного террора. Главные казни еще впереди.

Кое-кто из борисоглебцев оставил мемуары о том времени – к сожалению, они не столь подробны, как написанные Волконским, и полны умолчаний: советская самоцензура! Обидно, что без Сергея Михайловича не нашлось никого, кто мог бы рассказать нам о культурной жизни города в тот страшный год. Борисоглебск входил в Тамбовскую губернию, и, естественно, многие архивные документы тех лет хранятся у наших соседей. Воронежцу информацию приходится собирать по крупицам. Хорошо, что Интернет пока не запретили.

Случались ли в Народном доме спектакли после того, как Сергей Волконский покинул город, пока не ясно. Вероятно, летом 1918-го здесь проводились главным образом собрания да митинги. Один из них, на тему "Текущая борьба" красных с белыми", состоялся 20 июля. Сохранившаяся афиша обещает выступление на нем и Якова Никулихина - лидера борисоглебских большевиков, прибывшего из Питера.

К лету город, по словам С.Макшанцева, автора опубликованного летом 2011 года в "Борисоглебском вестнике" цикла статей о 1918-м, "превратился в типичный прифронтовой пункт, где военная и гражданская власть слились в единое целое". В уезде формировались красноармейские полки. Главной задачей была защита железнодорожной магистрали Борисоглебск - Царицын. В сражении побеждали то красные, то белые.

Наглядная агитация на страницах борисоглебских "Известий"

Возможно, какая-то информация, связанная с работой Нардома, содержится в книге Е.Богородицкого "В помощь просветительным обществам деревни".

Упоминание о том, что это издание вышло в городе в первые годы Советской власти, я нашел в статье 2002 года Л.Перегудовой, основанной на материалах из фондов Тамбовской областной библиотеки имени А.С.Пушкина. Неясно, почему ее автор датирует эту книгу именно таким образом, ибо "борисоглебское издание напечатано еще с использованием дореволюционного шрифта: с отмененными при Советской власти буквами i и ъ. К сожалению, в брошюре нет года издания".

Л.Перегудова приводит небольшую цитату, вот она: "С устройством Народного дома картина жизни в деревне светлеет: как и в городе, деревенский человек может пойти на спектакль, на литературный вечер, в библиотеку, в читальню узнать о новостях, на заседание просветительного общества, кооператива, на лекцию и т.д.".

Для 1918 года описание все же выглядит слишком благостным. Вышедшая к 10-летию Октябрьской революции "Хроника революционных событий Тамбовской губернии" показывает, насколько не до спектаклей и литературных вечеров было в тех краях. 14 июня - в губернии объявлено военное положение. 17-18 июня - мятеж в губернском центре.

29 июля - снова введено военное положение. 1-2 августа - восстание крестьян в Мельгуновской волости.

И все же… В коллекции редких печатных изданий Государственного архива общественно-политической истории Воронежской области хранятся два номера газеты "Известия Борисоглебского Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов", дающие некоторое представление о стиле идеологической борьбы рубежа лета и осени 1918-го.

Так, 17 августа на общем собрании "Борисоглебской партии коммунистов" обсуждались ситуация на сахарном заводе ("Из доклада выяснилось тяжелое положение завода, много упущений, контрреволюционная деятельность управляющего заводом и его помощников") и положение местного гарнизона ("предлагается Военному комиссариату и Чрезвычайной комиссии собрать всех дезертиров своего гарнизона и праздношатающихся отдельных лиц из отдельных армий и отрядов под строгий учет.

Коммунисты должны войти в роты для организации ячеек коммунистов среди солдат"). Закончилось собрание в три часа ночи пением Интернационала и "Смело, товарищи, в ногу". На 8 сентября Исполнительный комитет Борисоглебского уезда созвал уездный съезд (пленарное заседание) Советов. Проходил он в Народном доме.

"Известия" от 1 сентября напоминают о том, что предшествовало этому событию: "Напор Красновских казачьих банд, близкая борьба под городом, волнения среди мобилизованных красноармейцев были выдающимися событиями момента. Теперь дни - отвечают за целые годы.

То, что было три месяца тому назад, того многого нет сейчас, то многое не годится сейчас". Самыми главными вопросами, требующими разрешения, в газетной передовице названы три: "1) продовольственный, 2) организация красной сильной армии, 3) организация комитетов бедноты и сельскохозяйственных коммун".Под одним из отчетов - подпись: "Я.Н. (Питерский)". Нетрудно догадаться, что автор - Яков Никулихин.

Среди трескучих отчетов о партсобраниях, воззваний к рабочим и крестьянам, сводок с фронтов весьма странно смотрится рубрика "Театр и искусство". Опубликованные в "Известиях" рецензии В.Колядинцева отличаются от прочего содержания газеты не только стилистически.

Кажется, что в них описывается совсем другой мир. Не удивлюсь, если выяснится, что кто-нибудь из редколлегии (неужто Никулихин?) интересовался театральным искусством и потому закрывал глаза на то, что содержание статей Колядинцева совсем не соответствует уже формирующемуся помаленьку партийному канону - в отличие, скажем, от расположившегося на соседней полосе "Разговора с несознательным красноармейцем о дисциплине", являющего собой едва ли не пьесу, два персонажа которой, Коммунист и Красноармеец, ведут философскую беседу: "Тот класс, который хочет действительно пользоваться свободой, должен быть организован.

Свободой необходимо пользоваться организованно, каждый должен подчинять свои интересы интересу класса", - учит Коммунист. "Но где же это видано, чтобы была такая свобода? Я такого понятия свободы нигде не видал", - удивляется пока еще малосознательный Красноармеец. Автор "Разговора" обозначен как "Питерский Коммунист". Тоже Никулихин, наверное.

В субботу, 17 августа, в театре Комиссариата Народного Просвещения (бывший "Паласс") состоялся бенефис Ю.С.Шатовой. При полном аншлаге показывали "Цыганку Занду". "Но... не была "полна" игра бенефициантки", - язвит Колядинцев, отмечая далее, что "первое появление ее на сцену было неуверенно и печально, но не потому, что на долю ее выпало передать слушателям печаль и страдание женщины, выросшей и развившейся под сводом голубого неба, среди полей и лесов дремучих, а потому, что ей приходилось сознаться перед слушавшей ее публикой в преступлении, которое она решилась совершить против искусства, превратив последнее в ремесло для пропитания. Неуверенность и печаль, тяготившие сознание бенефициантки, передались публике; последняя встретила появление актрисы "тоже" неуверенными и притом жиденькими аплодисментами".

Рецензент не оставил от спектакля и бесчувственной игры Шатовой камня на камне. "В четвертом же акте выстрел, неудачно произведенный из револьвера крестьянином Драгом (Кузнецовым) и смертельно ранивший цыганку Занду, оставил лучшее впечатление у слушателей, чем передача бенефицианткой предсмертных слов Занды", - иронизирует он - весьма, впрочем, тепло отзываясь об игре актеров Сергеева и Селицкой. Ниже помещен анонс: публике обещаны бенефис М.Г.Смирновой (24 августа будет показана пьеса М.Горького "На дне") и выступление на этой же сцене премьера Киевской оперы - тенора В.Востокова.

Рецензию Колядинцева, опубликованную в следующем, 66-м, номере "Известий" и посвященную бенефису актера Басманова, приведу, пожалуй, целиком:

"Чтоб музыкантом быть,
так надобно уменье"... (Крылов),
а чтоб слушателем быть,
так надобно терпенье...

В четверг, 29 августа, в бенефис главного режиссера труппы М.В.Басманова в театре Комиссариата Народного Просвещения (бывш. "Паласс") представлено было: "Павел I" - Мережковского.

Роль "Павла I" исполнял бенефициант.

Сильная историческая драма, богатая по своим декорациям, обстановке и костюмам, а также и по характеристике царствования Павла I , его личности, как человека и императора, и закулисной жизни дворца, "опытною рукой" главного режиссера была превращена или, вернее, искажена в плачевную, но не смешную комедию. Надо было вооружиться нечеловеческим терпением, чтобы прослушать пьесу до конца. Отсутствие приличных декораций и обстановки, да и самая игра артистов, парализовали всякое хорошее впечатление, могущее остаться от пьесы. Очевидно, бенефициант понимает термин "бенефис" не так, как понимает его публика.

Последняя привыкла понимать его как торжество для артиста, как представившуюся возможность ему показать слушателям заложенные в душе его артистические задатки, все его знания, уменье и опыт, а М.В.Басманов, наоборот, в свой бенефис показал им свои отрицательные (неуменье и неопытность) не только как режиссера, но и как артиста.

В самом деле, неужели в Павловское время музыка играла когда-нибудь вальс "На сопках Маньчжурии" или солдаты отвечали на приветствие государя сбивчиво и неодновременно (здравия желаем, ваше превосходительство... высокородие... величество?) Нет, нет и нет. Как всем известно (только не Басманову), вальс "На сопках Маньчжурии" появился на свет после 1905 года (ошибка со стороны режиссера более чем на 100 лет), а за незнание военного строя Павел I целые полки гонял в Сибирь. Следовало бы бенефицианту хоть над этим призадуматься!..

Что же касается самой игры бенефицианта, то, не вдаваясь в излишние подробности, можно сказать, что однообразный тон, отсутствие переживаний (особенно перед покушением на его жизнь), неудачная мимика и курьезный высов языка - все это лучше всякого слова обнаруживает в нем неопытного и не свыкшегося еще со сценой артиста (удивительно, как он мог попасть в режиссеры, да еще в главные?!).

Вообще же, давая себе отчет об игре бенефицианта и постановке пьесы "Павел I", невольно вспоминаешь слова великого баснописца Крылова: "Как вы ни садитесь, а в музыканты не годитесь"... и хочется прибавить к ним: как вы, Басманов, ни трудитесь, а в "Павлы" не годитесь!..

Игра остальных артистов была удовлетворительная".

А 3 сентября в театре должен был состояться прощальный бенефис С.С.Шатова. Борисоглебцам предстояло увидеть пьесу Леонида Андреева "Тот, кто получает пощечины".

Именно в те сентябрьские дни губернский Театральный отдел Комиссариата Народного Просвещения созвал съезд культурно-просветительных пролетарских организаций Тамбовской губернии.

Приглашение получили и представители музыкально-драматических кружков, театров. "Каждая культурно-просветительная организация (городская, волостная, сельская, деревенская и т.п.) командирует одного представителя с удостоверением о делегировании на настоящий съезд, каковое удостоверение будет заменено в канцелярии, отделяя мандатом на право присутствования в заседании конференции", - сообщали тамбовские "Известия". В губернском центре было создано отделение Пролеткульта.

При нем открылись бесплатные студии: театрально-драматическая, музыкально-хоровая, изобразительных искусств. "Губернский Пролеткульт в своем составе имел Шацкий, Кирсановский, Борисоглебский, Усманский уездные отделения", - пишет тамбовский исследователь Алексей Ишин. Когда именно началась работа в Борисоглебске? Если тогда же, в сентябре, - местным пролеткультовцам скоро стало не до театральных экспериментов.

4 октября, через месяц после бенефиса С.С.Шатова, митинг мобилизованных унтер-офицеров у казарм первого Борисоглебского пехотного батальона послужил прологом к восстанию. Согласно мемуарам Якова Никулихина, "группа унтер-офицеров, в 200 человек, у стоявшей по близости пулеметной команды захватила 14 пулеметов, у артиллерийского дивизиона 2 трехдюймовых орудия, которые доставили для пущей важности на митинг. С утра того же дня на митинг Уездным Комитетом партии и Военным Комиссариатом были посланы агитаторы и ответственные работники, чтобы уговорить унтер-офицерскую массу. Мы настолько были наивны и доверчивы тогда, что даже отпустили на митинг Уездного военного комиссара т. Воробьева.

Конечно, им там не дали говорить, быстро арестовали и препроводили в один из предназначенных для них бараков, в ожидании скорого суда".

Вскоре центр города стал местом сражения. Мятежники поливали Советскую улицу огнем из пулеметов, а их казармы обстреливала тяжелая артиллерия из подоспевшего бронепоезда. "Наутро мы без боя заняли Базарную площадь и казармы, пленив остатки мятежников", - вспоминает Никулихин.

(Окончание следует)

Источник: газета "Воронежская неделя" N 50 (2139), 11.12.2013г.

Чтобы оставить комментарий, необходимо войти или зарегистрироваться.

Источник: Газета "Коммуна"

[Последние] [Архив]