Воронежские новости - Забрать нельзя оставить

Ситуация

(Окончание. Начало в NN 152-154, 156)

Вот что рассказа Елена Андреева:

– Помню и Юлию Эккерт, и Елену Бабкину. Против последней возбудили статью за жестокое обращение с детьми: она употребляла спиртные напитки, не смотрела за дочками, не лечила их. В доме постоянно собирались посторонние люди. Когда приехали забирать детей, там были и Юлия, и Елена. Попасть внутрь смогли только через второй этаж, так как нам никто не открывал. Увидели детей, еле слезы сдержали - голодные, не ухоженные. У младшей на спине, лице и плече были ожоги. Видно, напившись, мать положила ее зимой возле батареи и забыла там. В больницу не обращалась, боясь ответственности. Ожоги зарубцевались самостоятельно. Юля тогда часто отлучалась из дома. Считаю, что ребенок не может жить ни с матерью, ни с двоюродной сестрой. Опыт моей работы подсказывает, что люди кардинально не меняют свое поведение и привычки.

Из Колодезного отправляемся в Каменно-Верховку, к биологической маме Ани Елене Бабкиной, решившей восстановиться в родительских правах.

Приехать к дочке не смогла…

Дом, где живет Елена Бабкина, нашли быстро. В Каменно-Верховке он один такой. Двухэтажный, на два подъезда, в каждом - по восемь квартир. В подъезде Елены заселены практически три квартиры.

Поднимаемся на второй этаж, заходим. В двухкомнатной квартире, которую Ольга Эккерт купила Елене, продав ее трехкомнатную в Воронеже, ее нынешней хозяйке принадлежит только одна комната. Вторая значится за Юлией Эккерт.

В зале, который служит Елене и ее мужу Евгению и гостиной, и спальней, - стандартный набор мебели: диван, кресла, стенка и журнальный столик. На стене - вышитые Еленой цветы. На балконе сушится выстиранное белье. Чисто, уютно. Открываем дверь во вторую комнату. Одна стена оклеена обоями с детским рисунком, на остальных - остатки старых.

Прошу Елену рассказать ее версию знакомства с семьей Эккерт, о том, как она попала в эту квартиру, собирается ли она вернуть Аню?

- Мы с братом Пашей жили в Воронеже. С Ольгой Эккерт познакомила соседка, которая меняла свою квартиру. Мне было 20 лет, Паше — 16. Я работала продавцом в магазине, братишка учился в Рождественской Хаве на механизатора. Паше нужны были деньги на дорогу, еду. Да и мне хотелось приодеться. А доходы — его пенсия и моя копеечная зарплата. Незаметно накопились долги за «коммуналку». Ольга Ивановна пугала, что квартиру заберут за долги и дадут меньшую в пригороде.

Обещала, что сделает ремонт в нашей квартире, продаст ее, купит нам по однокомнатной в Нововоронеже, да еще деньги останутся. Квартиру продали в 2001 году и переехали жить в Колодезное. Деньги нам не отдала, говорила, что сама купит жилье, тогда и остаток вернет. Не думали, что обманет — как же, вместе живем, едим. Эту квартиру она купила в 2004 году, две трети оформила на Пашу, остальное — на свою дочь. Мне не досталось ничего. Все это время она "искала подходящий вариант". Успокаивала, что надо подождать: то район плохой, то квартира. Сошлась с ее братом Колей, в 2006 году родила Аню. Сначала жили в Нововоронеже с Пашей и Юлей. Муж помогал своей сестре отделывать дом в Колодезном. Ольга Ивановна забрала нас, когда Ане исполнилось три месяца. Через год переехали в Нововоронеж в малосемейку с дочкой, Пашей и Колей.

- За что вас лишили свободы?

- В 2000 году меня "подставили" на краже, дали два года условно. Я ездила отмечалась, а когда Ольга забрала нас к себе, перестала это делать. За это и посадили в 2007 году, два года условного срока заменили на реальный. Ане тогда был год, оставила ее с Ольгой Ивановной и Юлей. В это время Паша и Коля утонули в Дону, вроде, в сетях запутались. Когда освободилась, Аня была в Нововоронеже у опекунов. Забрала ее сразу, снова стали жить в Колодезном. Однажды приехали специалисты Отдела опеки из Нововоронежа, сказали, что здесь жить невозможно, и мы уехали жить к моему отцу в Чистую Поляну Рамонского района. Когда через полгода у отца обнаружили туберкулез, вернулись в Колодезное. Чуть позже на свет появилась Вика. Когда теперь уже каширская опека забрала девочек, я стала питаться отдельно от Эккерт, деньги давать перестала, вот они и выкинули меня на улицу. Они, как мне кажется, надеялись на мой материнский капитал, обещая взамен отписать первый этаж дома в Колодезном.

- Сколько раз вы ездили к Ане в Кантемировку?

- С января по апрель 2012 года приезжала каждые две недели. Хотела поехать к Ане на день рождения, но узнала, что именно в этот день туда собирается Ольга Ивановна, и отказалась, отправив подарок по почте. Туда и алименты переводила. Аня, когда меня увидела, сразу назвала мамой и бегом на руки. В этом году была у нее один раз.

Да, вот еще что. Когда я отбывала срок, Паша писал мне, будто бы Ольга Ивановна, увидев, в какой грязи находится Аня, сломала Юле обе ноги. Та долго ходила на костылях. Кстати, припоминаю, что после первого семестра ее отчислили из юридического техникума в Воронеже.

- Ольга Ивановна сильно к Ане привязана, как вы считаете?

- Не смешите, - Елена смотрит на меня, как на доверчивого ребенка. - Она Юлину комнату обещала отдать Ане, мы на радостях начали там ремонт делать. Потом она сообщила, что передумала. В этой квартире была перевалочная база. Она сюда временно помещала тех, чьи квартиры продавала. Второй раз написала заявление на восстановление в родительских правах. Первый раз отказали - то справок нет, то алименты не плачу, то брак не зарегистрирован. Сейчас выплатила 80 тысяч, осталось примерно столько же, брак зарегистрировали, работаю постоянно в Нововоронеже. Мы с мужем зарплату на себя практически не тратим, стараемся погасить долги по алиментам и сделать ремонт в квартире. Женя тоже старается больше заработать, чтобы помочь мне быстрей рассчитаться, и вернуть Аню.

Вспоминаю, что Ольга Эккерт говорила о последнем визите Елены к ней: дескать, "приехали пьяные и забор сломали".

- Пила, когда жила в Колодезном, как сюда приехала два года назад, совсем забыла, что это такое. Забор треснул еще раньше, Женя в темноте не разглядел, где калитка, взялся, чтобы открыть, он и сломался. Мы ей за это в полиции деньги отдали.

Действительно, на алкоголичку Елена не похожа. Нормальная женщина, которая пытается вернуть себе потерянного ею по собственной слабовольности ребенка. Спускаемся к соседке, как говорится — доверяй, но проверяй. Баба Шура подтверждает: пьяной Елену никогда не видела, с мужем живет мирно, на работу ездит в Нововоронеж, в свободное время возится на своем крохотном огородике, цветы в палисаднике высаживает.

Спрашиваю об Ольге и Юлии Эккерт. Настроение бабы Шуры резко меняется. Ни слова доброго о них в ответ не услышала...

Семья Ткаченко: все родные, все свои. Фото Тамары Гашимовой

В выходные Елена Бабкина собиралась приехать в Кантемировку, чтобы два дня провести вместе со своей старшей дочерью. Стоит ли говорить, как ждала ее девочка. Но встреча не состоялась. Юрий Николаевич смог дозвониться Елене лишь вечером в воскресенье. Она сказала, что внезапно заболела и сейчас лежит в больнице с высокой температурой, но пообещала обязательно приехать на заседание областного суда во вторник, 15 октября.

Она и приехала. Да не одна, а вместе с Ольгой и Юлией Эккерт. С теми, кто, по ее словам, искалечил всю ее жизнь. В тот день в Воронеже рассматривалась апелляция Юлии Эккерт на решение Кантемировского районного суда по поводу удочерения семьей Ткаченко Ани Т. Удивительно, но в суде Елена Бабкина ни словом не обмолвилась о своем желании вернуть Аню.

А вот Светлана Ткаченко на заседание приехать не смогла, несмотря на требование судьи. Триста верст, и это только в одну сторону, с новорожденным в машине, — испытание тяжелое. Из-за этого рассмотрение апелляции состоится через месяц.

Не знаю, какое решение примет суд, или, может быть, снова отложит рассмотрение дела по каким-либо причинам.

Так же, как не знаю, будут ли и дальше инспектора по делам несовершеннолетних, специалисты прокуратуры, опеки и прочих заинтересованных в этом деле структур терзать бесконечными проверками семью Ткаченко. Может, лучше отправить несколько проверяющих, чтобы они собственными глазами увидели, в каких условиях проживает Юлия Эккерт, а не всецело доверяли бумагам, составленным еще весной?

Не лучше ли убедиться в зрелости принятого Еленой Бабкиной решения восстановиться в родительских правах? Подождать, пока она соберет для этого необходимые документы и рассчитается с задолженностью по алиментам? Ведь она мать и, по закону, имеет преимущественное право на собственного ребенка.

А может, стоит отправить психологов и к Юлии Эккерт, и к Елене Бабкиной, чтобы они при помощи тестов, а еще лучше - в живом разговоре, выяснили истинные причины так внезапно возникшей любви к девочке, которую в свое время они предали? Мы со своей стороны обещаем следить за развитием ситуации.

Неделю назад, когда была опубликована вторая часть статьи, мне позвонили из передачи "Пусть говорят" с просьбой помочь связаться с героями моей публикации. Спустя полчаса раздался звонок из Кантемировки. Юрий Ткаченко сообщил, что они отказываются ехать в Москву для участия в съемках. Он не хочет, чтобы на его семью публично, на всю страну, пролились потоки грязи и обвинений, так до сих пор и не подтвержденные ни одним проверяющим. "У нас дети растут", - объяснил он мне принятое решение...

P.S. Каждое слово этой статьи подтверждено записями разговоров с главными героями на диктофон.

Тамара Гашимова

Кантемировка - Каширский район, Воронежская область

Источник: газета "Коммуна" N 157 (26179), 24.10.2013г.

Чтобы оставить комментарий, необходимо войти или зарегистрироваться.

Источник: Газета "Коммуна"

[Последние] [Архив]