Культура
Воронежский фестиваль «Молодой театр» завершился спектаклем Камы Гинкаса по рассказу А.П.Чехова
Не знаю, было так задумано организаторами или случайно совпало, но спектакли, показанные на фестивале, посвященном 50-летию Воронежского ТЮЗа, рифмуются друг с другом. "Будденброки" Российского академического молодежного театра, "Предместье" Пермского ТЮЗа, "Моя любовь Электра" ТЮЗа Воронежского, "Биндюжник и Король" "Свободного пространства" из Орла - в центре повествования всякий раз семья, оказавшаяся на грани распада. И чаще всего – распадающаяся.
В "Биндюжнике и Короле" мелкий жулик Беня Крик при помощи брата Левки сбрасывает с трона своего отца Менделя, персонажа масштаба едва ли не шекспировского. В "Электре" Орест мстит тем, кто убил его отца, движимый при этом еще и желанием вернуться в лоно семьи, но жертвой мести становится его собственная мать, а у обретенной было сестры планы семейного строительства оказались настолько радикальными, что ни к чему, кроме новой крови, это и не могло привести.
В "Скрипке Ротшильда" Московского ТЮЗа (режиссер Кама Гинкас) муж похоронит жену, а затем замрет в дупле старого дерева, словно младенец в материнской утробе. Если и были у них дети, то лишь в воображении.
Фестиваль "Молодой театр" открывался рамтовскими "Будденброками": одни персонажи того спектакля сражались с реальностью, другие тупо тратили заработанное первыми, а каков итог? - мертвы те и другие, и даже жизненный опыт передать оказалось некому. "Жизнь прошла без пользы, без всякого удовольствия, пропала зря, ни за понюшку табаку", - осознает однажды Яков, житель маленького городка, гробовщик, персонаж не толстого романа, а небольшого чеховского рассказа "Скрипка Ротшильда". Яков даже во сне, наверное, не видел таких денег, которые потратили несколько поколений Будденброков, но финал у его истории - похожий.
Этот человек - такой же мизантроп и семейный тиран, как и бабелевский Мендель Крик, а его духовные стремления - почти как у Тома Будденброка. Разница лишь в том, что тот подсчитывал прибыль, а Яков - убытки. ("Полицейский надзиратель был два года болен и чахнул, и Яков с нетерпением ждал, когда он умрет, но надзиратель уехал в губернский город лечиться и взял да там и умер. Вот вам и убыток, по меньшей мере рублей на десять, так как гроб пришлось бы делать дорогой, с глазетом".)
Играющий его Валерий Баринов окружен на сцене гробами и гробиками, которые заменяют и стол, и шкаф, да и живых людей, пожалуй. Вместо приносящей его персонажу дополнительный доход скрипки (Яков играл на свадьбах) в руках у Баринова - пила. Наверное, для заработка Яков играл так же профессионально и деловито, как распиливал доски для гробов. Его взаимоотношения с миром строятся по правилам не Чехова, а Хармса. "Алексей Алексеевич подмял под себя Андрея Карловича и, набив ему морду, отпустил его". "Тов. Машкин двинул тов. Кошкина ногой под живот и еще раз ударил его кулаком по затылку".
За весь мир перед соседом приходится отдуваться нищему еврею, "носившему фамилию известного богача Ротшильда" (Игорь Ясулович): Бог любит подобные шутки, и Чехов, знавший о своей смертельной болезни, способен был такое оценить.
Вот и зрители поначалу смеются, хотя ничего смешного не происходит, а приближение смерти ощущается с первых минут спектакля. Люди в городке "умирали, но так редко, так редко, так редко!" - скорбит бариновский Яков, не замечая, что рядом уже готовится умирать жена Марфа (Арина Нестерова). Не догадываясь, что машкины, кошкины и ротшильды могут чувствовать боль. Не подозревая, что и сам может ее ощутить.
- Для меня это спектакль о любви, как ни странно, - признается Валерий Баринов. - Он прожил с этой женщиной 52 года в одной избе и не знал, что любит ее. И умер через два дня после ее смерти. Не смог без нее жить.
Сцена из спектакля "Скрипка Ротшильда". Фото Михаила Квасова
"Скрипка Ротшильда" - личная трагедия одного маленького человека, но катарсис будет не слабее, чем в античном театре. В этой трагедии даже есть хор в лице незадачливого Ротшильда - персонажа, который словно бы и сам не понимает, зачем оказывается на пути у озлобленного Якова. Ведь не для того же, чтобы в очередной раз смиренно получить кулаком по лицу и услышать: "Житья нет от пархатых"? Быть может, у каждого из нас есть свой хор, свой ангел-хранитель, чтобы и мы однажды задумались: "Зачем вообще люди мешают жить друг другу? Ведь от этого какие убытки! Какие страшные убытки! Если бы не было ненависти и злобы, люди имели бы друг от друга громадную пользу". Второе "Я", которому мы, умирая, передадим то единственное, что осталось в последнюю минуту существования.
Будет оно иметь форму скрипки или пилы - какая разница?
Виталий Черников
Источник: газета "Коммуна" N 156 (26178), 22.10.2013г.
Чтобы оставить комментарий, необходимо войти или зарегистрироваться.
Источник: Газета "Коммуна"
[Последние]
[Архив]
© Информсвязь, 2013