 |
30.12.14
Рассказ. Ангел с пышными кудрями
Наталья Моловцева, член Союза писателей России
г.Новохоперск, Воронежская область
Город готовился к новогоднему празднику, люди закупали продукты и подарки и спешили домой; в магазинах и на остановках возникали очереди, от которых, в общем-то, все уже успели отвыкнуть. Продуктов Таня набрала в своем магазине (в своем – не смысле владения, а в смысле, что всю жизнь там проработала), а вот подарками загрузилась в универсаме: дочери - красивый, словно ручной вязки, шарф, зятю, заядлому рыбаку, - спиннинг, внучке - плейер. Еще одного подарка она покупать не стала - пропала необходимость…
Дождаться автобуса? Пойти до дома пешком? Пока размышляла, рядом внезапно остановилась машина, и она плюхнулась на переднее сиденье, даже не подумав о том, что - а почему, собственно? Почему такси остановилось в неположенном месте, вовсе не на остановке? - Куда едем? - Домой, конечно.
Она назвала адрес. Машина легко тронулась с места и не спеша покатила по проспекту. По радио звучала хорошая музыка, и водитель был неболтливый. Хотя спросить ее о чем-то явно собирался - это Таня умела угадать. Он и спросил:
- Работаете?
- Это в мои-то годы? - отрезвляюще отреагировала она.
Однако собеседник отрезвляться не собирался:
- Бросьте. Вам до пенсии еще...
По выражению лица Таня опять же определила: не врет. Искренне верит. Да она и сама знает, что выглядит еще ого-го... Чистая, гладкая кожа, бархатные (из прошлой жизни помнит это слово - «бархатные») глаза. Губы, даже если и не покрасит...
- Сам не знаю, почему вы мне бросились в глаза? При ближайшем рассмотрении впечатление только усилилось.
И после паузы:
- Хорошее впечатление...
- А можно молча? Если, конечно, хотите, чтобы я ехала с вами дальше.
Водитель искоса на нее посмотрел, но уже без всяких слов. Но когда остановились, все-таки спросил:
- Может быть, номер телефона....
Она бросила на сиденье деньги и хлопнула дверцей.
- Б-а-а, ты уже пришла? - Внучка тоже умела угадывать. Во всяком случае, момент ее прихода домой - с точностью до секунды.
- Пришла. Еще и раздеться не успела. Как твои дела?
- Кошку и себя накормила. Уроки сделала. Собираюсь на... свидание.
- О, и меня на свидание приглашали.
Зачем-то принялась молоть про таксиста...
- Бабушка, это общеизвестно - ты у нас неотразима. Так что ничего удивительного в том, что таксист на тебя запал, я не нахожу.
- Да Бог с ним, с таксистом. Скажи лучше, с кем ты на свидание идешь?
- А-а... просто парень. Из параллельного класса. Скорее всего, пойдем в кино.
- И замечательно. А мама с отцом?
- Кто-то у кого-то родился. И они пошли поздравлять. Ты же знаешь - они не просто учителя, но еще и неисправимые активисты и общественники... Ну, я побежала, ба!
- Счастливо!
Девочка в рыжей шубке и шапке с длинными ушами прошла на свой ряд. Уселась поудобнее, поглядела влево и обнаружила рядом молодого парня. Солдатика. Он тоже посмотрел на нее - победным, с искорками смеха в глазах, взглядом. И... все-все вдруг перестало для нее существовать! Помнит ли она хоть один эпизод фильма, который они смотрели? Ни-че-го! Она видела (чувствовала) только одно: он сидит рядом. И это почему-то важнее того, что происходит на экране.
- Тебя как зовут? - спросил он в начале фильма.
- Таня.
- А давай отсюда уйдем, - это в середине фильма.
И они ушли. И долго бродили по улицам города. Он рассказывал про армию, про то, что приехал в отпуск, и что завтра ему уже уезжать, и как жалко, что он пришел в этот кинотеатр только сегодня, а вот если бы они встретились сразу...
- И что бы тогда?
- Тогда я сделал бы тебе предложение, и ты бы меня ждала.
- Предложение? Так сразу?!
- Бывают же необыкновенные встречи. Когда именно сразу все и понятно.
- А... что понятно?
- Что мы с тобой две половинки. Которые должны... сама понимаешь... Но хоть провожать-то ты меня придешь? На вокзал?
Дома она про все рассказала маме, чаще других повторяя эти слова: "Необыкновенная встреча".
- Ты уже проводила в армию одного парня, а теперь про какую-то необыкновенную встречу твердишь. Не стыдно?
Она прислушалась к себе. Стыдно не было. Было нестерпимо жалко и - больно... Провожать его она, как и обещала, пришла. И сказала все, как велела мама.
А в другой раз они встретились уже через двадцать лет. Она жила своей жизнью: вышла замуж за Толика, родила и вырастила дочку, похоронила маму. Когда пришел срок, сказала дочке: "Выходи замуж только по любви. У меня не получилось, у тебя - пусть получится". И жила потом в счастливой уверенности, что дала дочке самый хороший совет...
Бегала на работу в свой продуктовый магазин. Однажды, подсчитывая стоимость покупок очередной покупательницы, она увидела, как в магазин вошел симпатичный мужчина, который кого-то ей очень напоминал. Она сделала ошибку в расчете, покупательница осердилась:
- Женщина, вы что - спите?..
Она не спала. Она узнала... А когда вошедший подошел ближе, и она совсем рядом увидела победные искорки в его глазах... Он тоже смотрел на нее внимательно:
- Таня... Ты - Таня.
И тут же перевел глаза на часы.
- Ровно в шесть я буду ждать тебя возле магазина.
Ждал он ее с цветами, и она ужаснулась; а вдруг муж увидит, и тогда он тут же переподарил цветы проходившей мимо ("не пугайтесь, я не сумасшедший") девушке.
А потом они пошли в кино. И с середины фильма убежали... На этот раз он повел ее в ресторан. Они пили шампанское, и он спрашивал: ты замужем? И счастлива? Она опустила глаза... Тогда он стал рассказывать о себе: после армии окончил строительный, а прорабы нужны везде, потому он и вернулся опять сюда, в родной город, тем более что сейчас абсолютно свободен, потому что разведен... в третий раз. Она опять ужаснулась. Он рассмеялся - искорки так и сыпались из глаз, но вдруг стал серьезным:
- Может быть, я знал, что снова встречу тебя?
Она все смотрела, смотрела... Словно вчера расстались. Словно не было за плечами долгой жизни. И он все такой же, только вот искорки в глазах стали чуть другими. Тогда они были веселые и победные. Сейчас... О, сколько разных оттенков добавилось к ним... И столько всего они в себе таят, что сразу не угадать - что именно.
С тех пор так и пошло. Он приходил к магазину, и они, как школьники, шли бродить по улицам, или закатывались в ресторан, или опять в кино... Она понимала, что долго так продолжаться не может. Уборщица тетя Нюра, глядя на нее сквозь тусклые толстые очки, говорила:
- Ну, и чего ты держишься за своего Толяна? Или мало матюгов от него получила? Хватай счастье, пока в руки идет!
Он тоже понял, что долго жизни на два фронта она не выдержит, и не стал затягивать решения вопроса: приехал однажды на "ГАЗели" и забрал ее со всеми ее шмотками к себе. Все остальное они оставили на покидаемом пространстве.
Девять лет. Целых девять лет длился сон, от которого не хотелось просыпаться. Поначалу она все ждала: не-е-т, так долго продолжаться все это действительно не может! Наступит момент, когда он станет вдруг чем-то недоволен. Не так сварила борщ. Не так погладила рубашку. Не так посмотрела...
- А почему борщ всегда должен быть одинаковым? Ты же подходишь к процессу готовки творчески. А творчество предполагает разнообразие.
"Ой, какой умный"... Какой бы ни был праздник - цветы. "Мы от своих только в загсе их и видели" - вздыхали соседки по прилавку.
Поначалу приходил на работу муж. Вызывал в подсобку, просил: вернись!
- Мы же с тобой не очень хорошо жили. Ты постоянно был мной недоволен. Я и такая, я и сякая...
- Тань... больше не буду!
Плюхался на колени.
"И чего я раньше не догадалась уйти? Хотя бы - сделать вид"...
- А вот и не дам развода! - повышал вдруг голос Толик, и она понимала, что перед приходом к ней он выпил, и теперь его начало развозить.
- А зачем он мне - развод? Мне что - шестнадцать? Еще больше ее беспокоило мнение дочери.
- Вик, ты меня осуждаешь? - осмелилась она однажды спросить напрямую.
- Мам, это твое право. Твоя жизнь. Помнишь, я выходила замуж, и ты сказала мне... ты помнишь, что сказала. Я так и сделала. И никогда об этом не пожалела. Как же я могу теперь осуждать тебя?
Она облегченно вздохнула и опять уверилась в том, что дала дочке хороший совет. И что этим советом воспользуется когда-нибудь внучка...
Обманула. Потому что обманулась сама. С некоторых пор она стала замечать, что Игорь иногда становится молчаливым. И непривычно задумчивым. Вроде и слушает тебя, а не слышит. Она не приставала с расспросами. Он же не клоун - всегда быть веселым.
Этим летом ее брат пригласил их на свой юбилей. Игорь сказал: не могу, надо сдавать объект. Поезжай одна. Они вместе купили юбиляру подарок. Он проводил ее на вокзал. Она ясно видела: что-то хочет сказать, но не решается.
- Может, мне не ехать? - спросила осторожно.
- Нет-нет, поезжай обязательно.
Занес вещи в вагон. Поцеловал. И стоял на перроне до тех пор, пока поезд не тронулся, и пока ее вагон не проплыл мимо него.
Юбилей был как юбилей. Речи, подарки, добрые пожелания... Когда гости разошлись и посуда была помыта, сели, отдыхая, перекинуться в карты. Вера, жена брата, взялась ей погадать: что было, что будет...
- Ой, Тань, а ведь он от тебя ушел.
У нее внутри все похолодело, но брат, сурово глянув на жену, сказал:
- Не слушай ты дуру бабу. Нашла чему верить - картам...
Она не стала ему звонить, чтобы встречал. Чего ее встречать, если едет пустая. А еще хотелось испытать шок - от счастья встречи.
На лестничной площадке никого не оказалось. Она вставила ключ в замок, повернула тихонько. И уже знала: там, в доме, его нет.
Кинулась к телефону, набрала номер дочери.
- Вик, ушел?
- Ушел, мам. Вернее, уехал.
Она целый месяц рылась в вещах, пересматривала страницы книжек - неужели ничего не оставил? Никакой записки, никакого знака, объясняющего: ПОЧЕМУ? Почему, когда все было так хорошо?!
Пошли дни, недели, месяцы - пустое время. Перед самым Новым годом, после сумасшедшего рабочего дня, тетя Нюра махнула ей рукой: зайди в подсобку.
- Узнала от верных людей. Будешь слушать? Глазами она сказала: буду.
- Вернулся к первой жене.
Чтобы не упасть, она прислонилась спиной к стене. Тетя Нюра сунула окурок в пепельницу, повозила им по стеклянному дну.
- Та заболела сильно. Говорят... ну, сама знаешь, от чего не лечат. Вот он и решил, что раз такое дело - он должен быть с ней.
У уборщицы тети Нюры имелись знакомства, а то и дружеские связи в самых разных слоях расслоившегося общества, причем общением с ней жены и бедных, и богатых мужей дорожили: тетя Нюра умела слушать, молчать и всегда говорила правду. На этот раз она сказала так:
- Не реви. И не обижайся. Я, например, его не осуждаю.
И она перестала искать записки и знаки. Стала привыкать жить одна. Часто заходили дочь и зять. Звонила внучка. Вот как сегодня...
Новогодний праздник в последние девять лет они встречали вместе. И елка наряжалась там, у детей. А дома она ставила в вазу еловую ветку и украшала ее несколькими игрушками, которые они с Игорем когда-то выбрали вместе. На этот раз она будет наряжать еловую ветку одна. Вот шар, весь в блестках, вот золотая рыбка, вот домик с занесенной снегом крышей. А где... ангел? Ангел с рыжими пышными кудрями? Он принес его к прошлогоднему Новому году и сказал:
- Смотри: похож на тебя.
Она не согласилась:
- Кто - ангел, и кто - я...
- Смотри, смотри: глаза как у тебя, кудри как у тебя.
- Разве в кудрях дело? - опять возразила она.
- Конечно, не в них. И все равно вы похожи, - упрямо стоял он на своем.
Она еще и еще раз перебрала коробку с игрушками - ангела не было. Никто не знал, где лежит эта коробка - даже дети. И это значит... Это может значить только одно: он его забрал! Он увез его с собой, и, выходит, совсем они не расстались: она по-прежнему рядом с ним и помогает ему в его нынешней жизни.
Тихо и незаметно. Как ангел...
Источник: газета "Воронежская неделя", N 53 (2194), 30 декабря 2014 г. - 5 января 2015 г.
Источник: Газета "Коммуна"
[Последние]
[Архив]
© Информсвязь, 2014
|
