 |
23.12.14
От шахини до доярки
Перед вами – редчайший снимок, который никогда и нигде до этого не публиковался. Собственно, и фотографии как таковой, проявленной и отпечатанной, не было. А сорок два года в архиве фотокорреспондента «Коммуны» Николая Крутских хранился лишь негатив, завернутый в изрядно пожелтевший клочок бумаги с надписью "Шахиня".
И вот, впервые за прошедшие четыре с лишним десятилетия, мы печатаем портрет шахини Ирана Фаррах, третьей жены шаха Мохаммеда Реза Пехлеви. Монархическая чета пребывала в Воронеже в сентябре 1972 года. Тогда, 15 сентября, и был сделан этот снимок.
Виктор Силин
Фото Николая Крутских Все происходило так.
Фотокора "Коммуны" Николая Крутских откомандировали на съемку визита шаха.
- В какой-то момент, неукоснительно следуя за иранской делегацией, я оказался в спортивной школе гимнастов, которая теперь носит имя прославленного тренера Юрия Штукмана, - рассказывает Николай Крутских. - Здесь молодой и обворожительной шахине Фаррах рассказывали о нашей знаменитой воронежской спортивной школе. Шахиня вела себя очень скромно, но при всем при этом в ней чувствовалась особая стать. Я сделал несколько снимков, на которых она была в окружении спортсменов. Но мне захотелось сделать ее портрет. И тогда я через переводчика спросил высочайшего соизволения. На что она, улыбнувшись, благосклонно кивнула головой. Так и появился этот кадр.
Напечатать же портрет высочайшей особы не пришлось.
- Не существовало на то время в нашей стране таких изданий, которые бы публиковали на своих обложках портреты коронованных особ и рассказывали бы читателям о том, что и "богатые тоже плачут".
А вот приезд кубинского лидера Фиделя Кастро в Воронеж освещался куда масштабнее.
- Меня отрядили в группу фотокоров - большинство, конечно, были из центральных и зарубежных газет и информагентств, - вспоминает Николай Кондратьевич.- Определили и черту, за которую не полагалось заходить. Но я, молодой и прыткий, проигнорировал сей запрет. За что получил укорот от представителя службы безопасности. Не выдержал и в ответ сказал: "Вот вы свою работу делаете, а я - свою. И никто мне не может помешать сделать ее хорошо". В ответ был еще более многозначительный взгляд. Когда же появился Фидель Кастро, то вся журналистская братия засуетилась, забегала, и я оказался в первых ее рядах. Не знаю уж почему он меня заметил и выделил среди всех. Фидель Кастро кивнул на меня и через своего человека велел передать что-то похожее на узкий пенал. "Это вам от команданте", - сказал человек Фиделя.
Как оказалось, это была сверхдорогая гаванская сигара. Николай Крутских к тому времени уже был некурящим и много лет хранил сигару как память.
Сам Николай Кондратьевич считает себя в фотоделе в большей степени пейзажистом. На что я не раз ему высказывал свое несогласие по той простой причине, что у меня, даже по прошествии стольких лет, остались в памяти его портретные снимки. Ну, например, сборщика автопокрышек Николая Богатырева, олимпийской чемпионки гимнастки Любови Бурды, доярки из Острогожского района Татьяны Величко…
- Чаще всего я ездил в командировки с Олегом Шевченко, - говорит Крутских. - Мне было с ним интересно уже потому, что он, коренной горожанин и известный поэт, хорошо знал сельскую жизнь, дотошно вникал в крестьянские проблемы. Удивительный был мастер слова. Недавно просматривал свой архив и наткнулся на негатив, на котором Олег Шевченко беседует с дояркой. Надо видеть, как внимательно-неравнодушно он слушает свою собеседницу.
Архив у Николая Кондратьевича Крутских действительно большой. Много на пленках не просто редких, а редчайших событий и лиц запечатлено. Вот бы Воронежскому областному Дому журналистов проявить заинтересованность и организовать фотовыставку Мастера.
Из прошлого века
Хуторок
Николай Крутских
Снег идет
Первые заморозки
Скорость
В обнимку
Наследники Победы
Источник: газета "Воронежская неделя", N 52 (2193), 24-30 декабря 2014 г.
Источник: Газета "Коммуна"
[Последние]
[Архив]
© Информсвязь, 2014
|
