30.09.14
"Живая газета" против мелодрамы
ПОИСКИ И НАХОДКИ
Виталий Черников
(Продолжение. Начало в N 131)
В составе агитбригады – «пышная блондинка Нина Финкельштейн, дочь бывших буржуев города, и миниатюрная пухленькая красавица Роза Флексер, еврейка, имевшая милый голосок и тьму поклонников среди бывших гимназистов города», пожилой бывший певчий - обладатель лирического тенора и парикмахер, неотразимый в роли кайзера Вильгельма и обожаемый женской частью агитбригады. Обстановка, однако, тревожная. Вдоль дороги - трупы лошадей, брошенные повозки, обгорелые пни.
В Уварово местные встречают гостей поначалу холодно. Агитаторы сооружают помост на площади у церкви: вечером предстоит митинг и их выступление. Однако, кроме любопытствующих мальчишек, в поле зрения никого не видно. Комсомольцы разбредаются по селу в поиске зрителей, пока на сцене поет частушки про Ленина и Троцкого, приплясывая и награждая себя аплодисментами, местный алкаш.
После митинга представление начинается.
"Керосиновые лампы, установленные в ряд, наподобие софита, ярко горели, освещая сцену и отбрасывая вглубь чудовищные тени. Три карикатурные фигуры на трех высоких ящиках с четкими надписями: "Интервенты!". Посредине - немецкий кайзер Вильгельм в бутафорском костюме, на голове каска пожарного с блестящим золотым орлом из бумаги, сапоги с высокими голенищами, шпоры, белые перчатки до локтей и огромные рыжие усы, направленные концами вверх, к носу. Парикмахер был неподражаем, глаза его, сильно подведенные гримом, лезли из орбит. Справа от этой фигуры сидел, сгорбившись, император Австрии Франц-Иосиф, дряхлый, с непрерывно трясущимися руками и лысой головой в огромных бакенбардах. По другую сторону от кайзера - маленький, тощий и вертлявый французский генерал, в этой фигуре легко можно было узнать Бориса Карасика, но пожилого певчего я обнаружил лишь после того, как Франц-Иосиф в ответ на реплику пропел свою фразу приятным тенорком.
Возвышаясь на ящике громадой, расставив локти и колени, по-волчьи сверкая белками глаз, кайзер, широко раскрыв пасть, четко, с расстановкой пел, обращаясь то к одному партнеру, то к другому: - Я собрал вас, господа, чтоб Россию погубить, чтоб Советы задушить… да! Под бравурные звуки гармошки он стал энергично накручивать кончики усов. Франц-Иосиф и французский генерал в ответ разразились забавными фальцетами на разные голоса: - Мы это знаем!.. Мы это знаем!.. Первый при этом безнадежно махнул рукой, второй, подняв маленькие ножки, завертелся на ящике волчком".
Публика реагировала восторженно. Особенно громко уваровцы аплодировали, когда на сцене возник рабочий в красной блузе с молотом. Финал немного предсказуем: молот в такт музыке опускался на головы интервентов, и те, отвратительно гримасничая, проваливались на дно ящиков. "Программа закончилась бурной пляской и малороссийскими песнями". Ночью, впрочем, сцену сожгли.
Вот один из тезисов по текущей работе, принятых на губернском совещании заведующих отделами агитации и пропаганды, которое состоялось 21 ноября 1920 года: "Отделам агитации и пропаганды необходимо влить жизнь в существующие клубы, хоровой, драматический, литературно-политический кружок должны находиться под нашим партийным влиянием. Они должны быть использованы для наших митингов-концертов". В качестве новых форм агитации предлагалось использовать формат "устной газеты". В советских газетах тех лет можно встретить синоним: "живая газета".
Например, в статье "К вопросу о новых методах агитации", опубликованной 16 марта 1921 года в "Партийном двухнедельнике" - бюллетене Тамбовского губернского комитета РКП. Агитсуд, "живая газета", диспуты, - все это, по сути, формы театра, рожденные временем. К организации судов следует приступить немедленно, "везде и повсюду - при наличии самого незначительного числа сил и средств", настаивает автор статьи, которую, конечно же, уместнее назвать инструкцией. Кого же необходимо осудить? Да вот хотя бы фабриканта. Расписана и приблизительная канва агитсуда, напоминающая сценарии будущих советских политических процессов - в том числе заранее известным приговором (пока мягким):
"1. Судья проверяет - все ли действующие лица явились.
2. Объявляется обвинительный акт, причем судья в кратком слове объясняет суть дела.
3. Фабрикант себя виновным не признает. По очереди вперемежку проходят свидетели: от защиты (купец, офицер, священник, обыватель, интеллигент, представитель II Интернационала) и от обвинения (рабочий, крестьянин, образумившийся интеллигент, инвалид империалистической войны, красноармеец, представитель III Ком. Интернационала). После допроса они группируются около сторон (обвинение и защита). Желательно свидетелями выпускать и женщин.
4. Последнее слово подсудимого.
5. Слово защитника - представителя социал-соглашателей.
6. Слово обвинителя - представителя РКП (б).
7. Суд на короткое время удаляется. По возвращении объявляется мотивированный приговор: "Фабрику Х. передать в собственность трудового народа в лице Советской власти, фабриканта поставить на работу, а при попытке восстановить свое экономическое господство отправить в концентрационный лагерь". (...) Каждое из действующих лиц в своем выступлении дает лишний штрих в целях разоблачения купца как представителя капиталистического строя" (выделено в оригинале. - В.Ч.).
Среди рекомендаций имеются и такие: "Следует вводить юмористические нотки (священник, интеллигент, II Интернационал), но не надо допускать издевательств или чрезмерного шаржа"; "Свидетели должны быть загримированы и своей внешностью напоминать представителя соответствующей группы. За помощью рекомендуется обращаться к содействию театральных работников"; "Без репетиции суда не ставить". Предлагается в дальнейшем организовать подобные "суды" над эсером, труддезертиром, спекулянтом, прогульщиком, саботажником, мешочником.
В 1924 году в рамках Трехдневника туберкулезника борисоглебские комсомольцы планировали устроить сансуд над туберкулезной палочкой.
"Живую газету" "Партийный двухнедельник" рекомендует ставить "для рабочих, занятых в определенной отрасли производства (металлисты, текстильщики, химики, кожевники, медицинские работники и т.д.)", "рубрикацию" формировать, исходя из запросов той или иной производственной группы. В "газету" следовало включить, среди прочего, передовицу, две-три руководящих статьи, фельетон ("если имеются силы - в лицах; уместно прочитать стихотворение, трактующее труд как основу жизни"), хронику, письма в редакцию.
Одна из борисоглебских "живых газет" готовилась к беспартийной конференции рабочей молодежи, состоявшейся в мае 1921 года.
(Продолжение следует).
Источник: газета "Коммуна" N 133(26349), 30.09.2014г.
Источник: Газета "Коммуна"
[Последние]
[Архив]
© Информсвязь, 2014