 |
03.06.15
Невыдуманная история. Белый аист летит...
Константин Бухонов, кандидат технических наук
г.Воронеж
По уже убранному огороду деда Ивана важно вышагивал на длинных красноватых ногах белый аист. Можно было подумать, что здесь он просто прогуливается, однако это не так: заметив что-нибудь съедобное – ящерицу, мышку, дождевого червя, улитку, он мгновенно ускоряет шаг и своим красноватым клювом мигом подхватывает живность. В Украине его называют черногуз (чернозадый) - это потому, что он имеет белые крылья с черными концами, и такая раскраска получается, когда они сложены.
Мой пес, русский спаниель, прекрасный помощник на охоте за куропатками, фазанами, утками и даже зайцами, находился в тенечке под яблоней и, стоя, внимательно наблюдал за аистом - казалось, ожидал, не разрешу ли я прогнать этого голенастого, который хоть и был от него на почтительном расстоянии, но все же приводил его в беспокойство. Я заметил и сказал: «Сиди!» Он сел, опираясь на передние лапы, и с укоризной поглядывал на меня.
Конечно же, аист был украшением всего пейзажа - и как можно было позволить прогнать его?! Село Березовка, что в Маловисковском районе Кировоградской области Украины, раскинулось по обоим берегам реки Кильтень с многочисленными ставками - запрудами. По реке там и сям виднелись небольшие хуторки, порой всего-то из нескольких хаток. На левом берегу села, на возвышенности, недавно возник современный поселок геологов, занимающихся поисками и разведкой урановых месторождений; на правом - с середины 1970 годов стремительно вырастал поселок Смолино - типичный спецгородок Министерства среднего машиностроения, которых мы повидали за время работы в Средней Азии и Казахстане предостаточно. Эти спецгородки выгодно отличались от других населенных пунктов современной инфраструктурой - школы, поликлиника, Дворец культуры, стадион, плавательный бассейн, магазины, дома со всеми удобствами.
Поселок Смолино непосредственно граничил с окраиной села, где стоял дом деда Ивана. Уже с автотрассы "Кировоград - Киев" над живописной многоплановой местностью - поля с подсолнухами и кукурузой, рассекаемые балками и холмами, поросшими лесом - белыми останцами возвышались два высоких спаренных ствола шахт с вращающимися наверху барабанами подъемных устройств. Это был рудник Восточного горно-обогатительного комбината города Желтые Воды.
А сам поселок назвали именем Николая Васильевича Смолина, первооткрывателя крупного уранового месторождения (1968), удостоенного за это открытие звания Героя Социалистического Труда.
С тех пор на протяжении десятка лет рудник так и не вышел на проектную мощность. Специалистам, которых приглашали сюда из аналогичных предприятий Средней Азии и Казахстана, откуда начиналась наша урановая отрасль, первое время казалось удивительным, как в таком райском местечке не смогли организовать нормальную работу: в азиатских республиках приходилось жить и трудиться в безводных пустынях, степях, горах и прочих неудобях, но о невыполнении плана по добыче урановой руды не было и речи. Складывалось впечатление, что здесь никто никуда не торопится.
При невыполнении плана обычно меняли руководство в рудуправлении и на шахте. Многие горнорабочие являлись выходцами из местных сел и хуторов, здесь жили их родители - тылы обеспечены: сады, огороды, рыба в ставках, скот… Чужих недолюбливали: на комбинате (его называли "кумовской комбинат") вновь прибывшие специалисты, проработавши здесь десяток-другой лет, все считались новенькими и пришлыми.
...Мы познакомились с дедом Иваном Демьяновичем и бабой Наташей через знакомых, строивших себе дом на соседней улочке села.
Дед Иван родился здесь, в Березовке, в 1913 году, женился на своей односельчанке Наташе. С самого начала войны с фашистами оказался на фронте. Прошел огонь и воду, дважды был ранен. Награжден орденами Красной Звезды, Отечественной войны II степени, медалями.
Баба Наташа сдружилась с моей женой Ириной. Говорили "за жизнь", обменивались небольшими подарками.
Через некоторое время дед предложил нам соток десять от своего большого участка в самом торце дома: "Забирайте! Нам с бабой тяжело столько обрабатывать, уже нема сил!" Я было заикнулся о цене, но дед решительно отмел этот разговор.
К Пасхе огород у деда уже бывал почти обихожен. А у нас же это не всегда получалось: работа на шахте, плохая погода и т.п. Как ни появишься - стоят наши "старые", нагнувшись к земле подобно курам...
Пес лежал в тенечке. Но ему вскоре надоело бездействие, он подбежал и плюхнулся, чтобы охладиться, на только что политые лунки с рассадой помидоров, сбив пару из них.
- Куда? Ах ты, бессовестный нахал!
Пес вскочил, как ужаленный, и сконфуженно отбежал с места "преступления". Дед Иван оказался свидетелем этого происшествия и посмеивался, но не вмешивался, хотя, наверное, удивлялся моему либерализму. Признаюсь, что приходилось поэтому не раз привязывать пса к дереву. Он отличался хулиганскими замашками: как-то извалял, играючи, соседнего щенка в пыли и репьях - пришлось решительно призвать его к порядку.
Когда моя жена (дед и баба звали ее Арина) вместо "дывысь" по-украински произносила "дивись", дед ласково называл ее "кацапка чертова".
В пойме реки - стожки, копешки, васильки. Воздух деревенский, настоянный на травах.
Как-то я увидел, что дед косит траву на обочине своего участка. Мне тоже требовалось кое-где убрать сорняки, и я принес из гаража свою неотбитую косу. Дед посмотрел на нее и сказал:
- Твоей косой только чертей бить! - Т тут же предложил мне свою.
Ох, и стыдно мне стало! Иногда, чтобы дать отдых пояснице, вели разговор о политике.
Дед яростно костерил тех, кто развалил СССР:
- Подлецы! Другого слова нет. Разве мы плохо жили?
Что верно, то верно: жизнь на Украине, с ее благодатным климатом, плодородными землями, промышленными предприятиями, была одной из самых комфортных в СССР.
Пройдя всю войну, а затем работая в колхозе, выучив сына, который стал ректором Кировоградского педагогического института, он не мог вписаться в болтливую, воровскую "перестройку", где те, кто понаглее, бросились растаскивать народное достояние.
Дед костерил и Кравчука, и Кучму. Последний к тому же плохо говорил по-украински, что особенно его раздражало.
"Потерпите, скоро все стабилизируется!" - пел нам Ельцин. И мы, наивные, все ждали годами, когда же на нас снизойдет олигархическое счастье.
Дед говорил и о том, что по вечерам подростки Березовки одурманиваются наркотой:
- И без того много придурков. Школа перестала их воспитывать.
Ее директору, учителям раньше за километр кланялись, а сейчас?..
А места там в округе красивые. Вдали виднелось подсолнуховое поле с желтыми головками, ровными грядками, уходящими за горизонт. Сами собой, на одном дыхании, рождались строки:
Стоит жара. Середина лета.
На речке обнажилась мель.
В саду заросшем пятна света,
И пахнет кисловато прель.
А там вдали, у косогора,
Пшеница желтой полосой...
И бородою Черномора
Из дальней тучки - дождь косой.
(Окончание следует).
Источник: газета "Воронежская неделя", N 22 (1019) 3 июня 2015 г.
Источник: Газета "Коммуна"
[Последние]
[Архив]
© Информсвязь, 2015
|
