Воронежские новости - Луна и песок

17.06.15

Луна и песок

Дневник Международного Платоновского фестиваля

Воронежцы увидели совместный проект Театра Марка Вайля «Ильхом» (Узбекистан) и студии "SounDrama"

Виталий Черников

...Мы выбрали повесть
о шахе Бахраме,
Красе всей Земли,
царе над царями.
Держава его
росла постоянно,
И слава его
росла постоянно.
Звезда его счастья
мир озаряла,
Рука его властью
мир покоряла,
И все семь частей
подлунного круга
Бахраму служить
считали заслугой.

Сцена из спектакля "Семь лун". Фото Михаила Вязового

"Семь лун" построены на столкновении несоединимых, казалось бы, элементов (прежде всего звуков). Народная музыка трансформируется то во фри-джаз, то в нечто классическое, древняя поэзия оборачивается едва ли не рэпом, под узбекским халатом прячется офисный костюм (последнее не воспринимается как режиссерский ход; скорее как деталь, взятая из азиатских реалий).

Свита Бахрама выглядит персонажами узбекского ремейка "Бешеных псов" Квентина Тарантино, старательно копируя повадки и манеру одеваться персонажей Тима Рота, Майкла Мэдсена и Харви Кейтеля. О чем они спорят там на незнакомом языке? О том, как называют в Хорезме биг-мак? Ну да, свита шаха мало отличается повадками от "братков". Тамбовских, бухарских - какая разница? У Панкова Тарантино перешептывается с Шукшиным. Как Егора Прокудина из "Калины красной", Бахрама вечно тяготит что-то.

"Праздника хочется", но получается лишь безобразный загул. Приключения Бахрама - вечный уик-энд в аду, и стихи о нем вроде процитированных выше звучат горькой насмешкой. Быть может, его спасет любовь? Увидев красавицу Диларам (в спектакле ее играют несколько актрис поочередно: получается, что и свита шаха - его отражения, едва ли не плод воображения), Бахрам замрет, потрясенный. Но любовная сцена в спектакле выглядит как изнасилование.

Спектакль создан в одной из тех стран, где, судя по доходящей информации, архаика возрождается едва ли не естественным путем, где чем-то все более маргинальным становятся со временем следы колониального прогрессорства. Один из них - возникший в Ташкенте в 1970-е независимый театр "Ильхом"; но в двадцать первом веке его основателя Марка Вайля убили. И все же театр существует, здесь ставят Карло Гоцци и Эдварда Олби, Юрия Клавдиева и Михаила Угарова, проводят джазовые концерты и творческие лаборатории. "Семь лун" - высказывание людей, которые чтут поэзию, музыку и вообще древнюю культуру (потому что это культура, она свет людям несет). Людей, которые стоят на пути у того, что принято у нас называть "азиатчиной".

Слово, пожалуй, не очень удачное, воспользуемся более точным: варварство. Варвары, они и в Швейцарии попадаются. Бахрам - из них, таковы и друзья его. Именно варварство - главная причина финальной трагедии.

Поскольку произведение Алишера Навои знакомо у нас немногим, будет слишком смело утверждать, что он века назад имел в виду именно это. Все-таки поэт был сыном своего века и вряд ли осудил бы в своем персонаже все из того, что заставило бы содрогнуться нашего современника. Но режиссер Владимир Панков помогает договорить за классика то, о чем он мог умолчать, что замаскировал среди красивых образов, чего, наконец, просто не заметил.

Актер Борис Гафуров встраивает своего персонажа в ряд трагических героев мировой драматургии, где-то между Эзопом и Гамлетом. Он берет высокую шекспировскую ноту, играя вовсе не человеческую деградацию, вызванную частым употреблением алкоголя, похотью и плохим воспитанием; его Бахрам словно изначально ощущает предопределенность событий и свою обреченность. Мировосприятие тирана несовместимо с мировосприятием обычного человека. А как иначе, Бахрам не знает. Мучает других и сам себя уничтожает.

И человечность придет к нему только вместе с безумием.

А потом все повторится.

Источник: газета "Коммуна", N67 (26456) | Четверг, 18 июня 2015 года

Источник: Газета "Коммуна"

[Последние] [Архив]