 |
14.03.16
Во имя чего?
Театр
На Малой сцене Воронежского Камерного - "Ак и человечество"
Людмила Романова,
театровед
Перед началом спектакля всем зрителям раздают анкеты, где нужно ответить на простые вопросы: назвать фамилию, возраст, род занятий и написать, что ты любишь в этой жизни. Потом, когда в спектакле эти же вопросы будут задавать своим жертвам члены Коллегии Высшей Решимости, то как-то поеживаешься, невольно отождествляя себя с ними.
Рассказ Ефима Зозули, положенный в основу спектакля, написан в 1919 году, когда ужасающая идея избавления от "человеческого хлама" была весьма актуальной. Родившись ещё в XVIII веке во времена якобинского террора во Франции, она пришла в советскую Россию, фашистскую Германию, а во второй половине ХХ века - в маоцзэдунский Китай и полпотовскую Камбоджу, лишив жизни миллионы ни в чем не повинных людей. Об этом написано много и подробно, ярче всех, вероятно, Андреем Платоновым в "Чевенгуре", но литература и театр постоянно возвращаются к этой теме. И правильно делают, ибо одно из свойств искусства - побудить человека размышлять об увиденном, сопоставлять и анализировать.
Именно этим, на мой взгляд, ценен спектакль Камерного театра "Ак и человечество" в режиссуре Дмитрия Егорова. Жанр его я определила бы как философский трактат на вышеуказанную тему.
В спектакле нет конкретной жизненной истории - ну разве что намек на неё в поведении персонажей Андрея Мирошникова, Екатерины Савченко и Ивана Меркушева на одном из первых заседаний Коллегии Высшей Решимости. В спектакле нет ролей, нет персонажей - есть только функции. И это глубокая догадка молодого режиссера, ибо, когда живой человек превращается в функцию, тут и начинается политика Большого террора. Обезличенные персонажи мечутся по сцене, выполняя приказы Ака (Камиль Тукаев), который сам тоже - Большая Функция.
Ещё одна замечательная находка режиссера - одни и те же актеры исполняют функции то палачей, то жертв. Так оно и было в реальности - вчерашние палачи сами становились жертвами - и в этом видится какой-то горький высший смысл. Всех "ненужных" сжигают в небольшой кабинке, похожей на лифт, включив рубильник и прислонив к дверце похоронный венок. От них остается только обувь, которую аккуратно складируют в уголке. Вначале аккуратно; но потом, когда каждую минуту на сцену вбегает очередной исполнитель приговоров с огромным мешком или чемоданом, полным обуви, он с грохотом высыпает её в тот же угол. Постепенно обувью заполняется почти треть сцены.
В первой половине спектакля все происходящее у меня почему-то ассоциировалось в основном с фашизмом - так сказывалась начитанность и насмотренность по этой теме. Ну а уж сцена с обувью - напрямую. Кто был в Будапеште, тот видел необыкновенный памятник жертвам фашизма на берегу Дуная - горы поношенной обуви, принадлежавшей сотням евреев, расстрелянных на берегу и сброшенных в реку. А склады обуви в Освенциме?!
Но автор имел в виду, конечно, тоталитаризм в целом, хотя в самом начале спектакля применен дипломатический ход - актриса Савченко зачитывает подобие некоего манифеста, где говорится, что авторы спектакля не имели в виду ни конкретных исторических лиц, ни какие бы то ни было исторические события. Возможно, этот ход применен из-за недавних событий в Новосибирске в связи с постановкой оперы "Тангейзер". Но вряд ли он способен обезопасить столь взрывное содержание.
Поразительна сцена, когда Ак находит в груде обуви маленький детский башмачок. Он не верит, рассматривает его, прижимает к груди - как дитя-то попало в эту мясорубку?! И - маятник резко качнулся в другую сторону: Ак покидает город, без него всё останавливается, Коллегия Высшей Решимости преобразуется в Коллегию Высшей Деликатности, наступает всеобщее благоденствие. Люди свободны, они гуляют, где хотят, наслаждаются безопасным общением, по выражению того же Зозули, "пьют чай на балконах и икают". В 1919 году красный террор только начинался, и рассказ Зозули напоминает фельетон о "перегибах" на местах. Зловещий смысл его внятен нам стал позже, когда открылось многое в истории нашей революции.
Именно этот горький опыт познания положен режиссером в основу спектакля, сыгранного артистами с огромной самоотдачей.
Сцена из спектакля "Ак и человечество". Фото Алексея Бычкова
Источник: газета "Коммуна", Б„–21 (26561) | Вторник, 15 марта 2016 года
Источник: Газета "Коммуна"
[Последние]
[Архив]
© Информсвязь, 2016
|
