О первых 100 днях третьего президентства Владимира Путина и первого премьерства Дмитрия Медведева
Валентин РАХМАНИН,
доктор философских наук, профессор кафедры
социологии и политологии Воронежского госуниверситета
доктор философских наук, профессор кафедры социологии и политологии Воронежского госуниверситета
В европейских странах давно сложилась традиция высказывать суждение о первых ста днях деятельности избранного Президента и сформированного Правительства. Она привилась и у нас. Для политической элиты – и властвующей, и оппозиционной - это представляет повышенный интерес.
Правящие круги такой «юбилей» используют для саморекламы и манифестации своих достижений и намерений. Оппозиция - для критики.
В августе стодневный юбилей - и третьему президентству Владимира Путина, и первому премьерству Дмитрия Медведева. Казалось бы, а что такое - сто дней… Удобный случай для политической элиты обменяться комплиментами или колкостями? Нет, не только.
Эти дни можно (и нужно!) анализировать и в свете социологической науки, сравнивая предвыборные программы, намерения, заявления и социальные реалии в первые месяцы властвования. Было много обещано. Немало было и признаний в ошибках, недочетах предыдущего периода.
Однако уже в мае стало очевидным: обещанного радикального обновления состава властвующих "верхов" не произошло. Из 29 членов кабинета министров только семерых с небольшой натяжкой можно считать новичками. Остальные три четверти - или прежние вице-премьеры, министры, или заместители ушедших министров, или руководители управлений правительства, или перемещены из Администрации Президента.
Во властных структурах произошла перемена мест, статусов, поз прежних руководящих персон. Однако не позиций и социальных ориентаций. Более того, большинство "смещенных" персон оказались в структурах, близких к власти или во власти, в ближайшем окружении Президента и не потеряли ресурсов влияния на политику и деятельность своих бывших министерств.
Первые сто дней показали, что не меняется и курс политики Правительства. Курс остался прежним, с акцентом не столько на инновационную модернизацию, ранее декларируемую, а на новый цикл приватизации. В то время, когда страна нуждается не в приватизации госсобственности (к ней вожделеют только несколько сот, в крайнем случае - две-три тысячи человек), а в технико-технологическом переоснащении экономики, в повышении ее инновационной энергетики и эффективности, в обретении своей модели модернизации, в бережном отношении к природным ресурсам, рационализации бюджета, инновационных инвестициях в человеческий фактор.
В ближайшее десятилетие решающую роль в благополучии страны, в ее социально-экономическом, духовном и политическом развитии будут играть не формы собственности, а инновационные инвестиции в человеческий капитал, в его интеллектуальные, профессиональные, нравственные и психологические качества.
Подымая новую волну приватизации, Правительство немотивированно рискует затормозить инновационную модернизацию экономики и ослабить социальную энергетику человеческого капитала.
А есть ли необходимость в новом приватизационном цикле в современных условиях?
В самой приватизации, в принципе, нет ничего социально греховного, как, впрочем, и в обобществлении. Проблема в другом: что приватизируется, в чьих интересах и с каким социально-экономическим эффектом?
Сокрушительный опыт гайдаро-чубайсовской приватизации 90-х годов с особой остротой ставит именно эти вопросы. Ее социальная несправедливость и экономическая разорительность ныне очевидны всем. Это признал даже непотопляемый Анатолий Чубайс. Мировой опыт, в частности - английский во времена Маргарет Тэтчер, свидетельствует: приватизация, проводимая технологически рационально, может дать положительный эффект, когда государство продает под жестким правовым контролем экономически убыточные предприятия, отрасли национального хозяйства. И не по дешевке. При этом необходимы рациональная технология, неукоснительный госконтроль за этим процессом.
Новая волна приватизации у нас накатит на всю железнодорожную систему страны, Сбербанк, Внешторгбанк, Роснефть, Русгидро, Аэрофлот, даже Уралвагонзавод (ведущий производитель танков), рабочие которого оказали поддержку Владимиру Путину на президентских выборах и выражали готовность разобраться с протестантами на Болотной площади и на проспекте Сахарова в Москве. Приватизационная экзекуция мотивируется тем, что эти отрасли, предприятия неэффективны экономически, как и вообще, с точки зрения доморощенных неолибералов, всякая госсобственность.
Это - чистой воды демагогия. Приговоренные к частному разбазариванию отрасли и предприятия способны давать, и дают, немалый доход государству. Только экспорт нефти дает государству 41 копейку с одного рубля пошлины. Между прочим, Газпром (крупнейшая в мире газовая компания) - всего-навсего 17 копеек. К Уралвагонзаводу нельзя подходить с бухгалтерским калькулятором (хотя он тоже нужен). И Сбербанк - отнюдь не убыточное предприятие.
Правительственный приватизационный зуд имеет другие социальные "причины". В частности, вожделения крупного финансово-промышленного капитала. Не всегда - национального. Вторая причина - низкая дееспособность управленческих кадров в структурах власти, соответствующих министерств и ведомств.
Концепция экономической политики у нас со времен Бориса Ельцина и Егора Гайдара строилась и строится на догмах примитивного неолиберализма об избыточности государства в экономике. Это упертая (извините за неакадемическое слово) догма - следствие неумения или сознательного нежелания структур управлять богатствами и достоинствами России. У нас не избыточность государства в экономике, а избыточность коррупции и дефицит управленческих способностей власть имущих, их дееспособности управлять государственной собственностью. Культура управления государственной собственностью у нас разорительно низкая.
Вот тут мы подходим к самому существенному, а может быть, главному социальному, политическому и нравственному вопросу нашего времени, от которого зависит судьба России. Сможет ли состав сформировавшейся властвующей элиты поднять качество государственного управления, очистить родники народного творчества от гнетущей бюрократической тины, вызволить гражданское общество из разлагающей коррупции, правового нигилизма, циничного политического торгашества и отодвинуть от пропасти нравственного обвала, а себя - от социального нарциссизма и корыстного использования власти?
Если вспомнить недавнее прошлое, то социологи различных центров констатировали: более всего общественное и массовое сознание было неудовлетворенно государственным и правовым строительством, социальной неоткрытостью политической системы, деятельностью правоохранительных органов, неэффективностью контроля за использованием бюджетных средств (жаргонные словечки "распил", "откат" стали почти юридическими терминами).
Нельзя сказать, будто властвующая элита не пытается выправить положение, что-то улучшить, даже прислушаться к критике и инициативам снизу. Что ни говори, но в жестких обстоятельствах мирового финансово-экономического кризиса у нас не произошло резкого падения уровня жизни (чего не скажешь о качестве), подрастали пенсии, зарплаты, значительно увеличено денежное довольствие военнослужащих, полиции. К тому же и Президент, и Gремьер неустанно заявляют, что денежные доходы будут и впредь расти (о росте цен, тарифов, стоимости жизни умалчивается). Укрепляется материальная база общеобразовательных школ. Идет, хотя и со скрипом, перевооружение нашей армии. Поощряется рождаемость.
Все это так. Однако синдром неудовлетворенности деятельностью властвующих персон и групп, социальной несправедливостью нарастает. Следствием этого является падение доверия к институтам власти вообще и, в частности, к политикам, к тем, кто принимает социально значимые решения.
В июне Всероссийский центр изучения общественного мнения (ВЦИОМ) провел социологическое исследование уровня доверия к разным типам социально-профессиональной деятельности. На вершине рейтинга доверия стоит ученый (63 процента). Однако 13 процентов и ученым не доверяют.
Довольно высок, но снижается, доверительный рейтинг учителя (63 процента, не доверяют 13 процентов). Предельно низко доверие к тем, кто занят в системе власти, управления.
Чиновнику как социальному типу доверяя.т лишь четверть россиян (25 процентов), свыше половины (52 процента) не доверяют.
Между прочим, по данным воронежских социологов, 57 процентов населения области считают, что нынешняя Госдума не будет выражать общенародные интересы. Когда-то на здании УВД Коминтерновского района Воронежа красовался лозунг: "Доверие народа - сила милиции".Нынешнему полицейскому доверяют всего-навсего 21 процент. 52 процента опрошенных в разных регионах отказывают этому правоохранительному служащему в доверии (может быть, поэтому Воронежское УВД строит забор, прикрывая свое здание).
Еще хуже обстоят дела с доверием - у политика. Этому типу профессиональной деятельности доверяют лишь 20 процентов россиян, 53 процента отказывают ему в доверии. Кстати, доверительный рейтинг журналиста (не конкретного, а как такового) тоже очень низкий: всего 37 процентов. Но это все же ощутимо больше и выше, чем рейтинг политика.
Исследование ВЦИОМ - это еще одно свидетельство и доказательство нарастающего кризиса доверия. Он остро развертывается среди молодежи и постсоветского тридцатилетнего поколения.
Доверие - тонкая и очень чувствительная "материя". Еле-еле уловимая. Разве можно его брать в расчет и опираться на него? Доверие - это не институциональная жесткая конструкция. Но его волны вздымают или опускают не только отдельных политиков, но и политические партии, государственные структуры.
Это - кислород в социальной атмосфере, истощение которого - причина затхлости в политике и фактор, блокирующий самые возвышенные идеи и начинания власти. Уровень доверия - его измеряют социологи - показатель или взаимной отзывчивости власти и народа, или отчуждения, оторванности власти от народа. Потерять доверие легко. Как говорится, ума не надо. Восстановить, обрести доверие - трудный процесс. Иногда чрезвычайно трудный.
Судя по некоторым признакам, на властном Олимпе кое-кто (увы, не все и по-разному) начинают понимать и опасность девальвации доверия, и сугубую опасность манипулирования им. Пожалуй, более всех это осознает (другое дело - как трактует) Владимир Путин. Дело прошлое, но третья победа на президентских выборах далась ему с трудом, хотя и достаточно легитимно.
В первые месяцы нового президентства он начал искать пути, зоны, факторы восстановления доверия и хотя бы некоторого его упрочения. Он нащупывает (иногда сбивчиво, суетливо) точки доверия в разных социальных слоях: малого и среднего бизнеса, молодежи (на форуме в Селигере - неудачно), военнослужащих, спортсменов, рабочих. В меньшей мере - среди научной и писательской интеллигенции, фермеров.
На основе того, как будут решаться проблемы культуры государственного управления и властвования, культуры гражданского общества и взаимодоверия народа и власти, можно спрогнозировать четыре основные сценария вероятных социально-экономических процессов.
Первый - инновационно-модернизационный. Он был громко заявлен, но вряд ли возможен, ибо разрушено отечественное станкостроение, а ведь СССР был на 3-м месте по этой позиции, США - на 4-м. Теперь мы закупаем станки с числовым программным управлением в Китае, Таиланде.
Второй - инерционный (модернизация вдогонку и эксплуатация сырьевых ресурсов России - нефть, газ, платина и т. п.).
Третий - провальный (срыв так называемой "Стратегии-2020" уже начался, углубление национального социально-экономического кризиса (вариант такого развития маловероятен, но опасения растут).
Четвертый -конфронтационный (обострение социальных конфликтов, интенсивная, хотя не обязательно продуктивная политизация их, нарастание проблематики, масштабности, энергии социального протеста, противоречий во властных кругах, социальный раскол и политического класса и общества).
Эти сценарии вероятны, но их реальное развертывание - большой исторический ребус. Практическая разгадка его и выбор способов и векторов решений - проблема и дело не только властвующей элиты, но и оппозиции, не только государства, но и общества. Каждого из нас.
Источник: газета "Коммуна" N121 (25949), 18.08.2012г.
Источник: Газета "Коммуна"
[Последние]
[Архив]
© Информсвязь, 2012
