Увлеченные
В этом твердо убежден резчик из Боброва
Дед Андрея Соколова был резчиком по дереву. Мальчишка часто заходил к нему в сарай, превращенный в мастерскую, и часами мог наблюдать, как из-под дедова резца вьется тоненькая стружка.
Один за другим мастер менял инструменты, и на досках проступали очертания невиданных лиственных орнаментов или фантастических зверей. Парнишка и сам брал столовый нож, точил его и пробовал вырезать немудреные свистульки или детские игрушки, но получалось неважно, а настоящие резцы дед ему не давал: «Инструмент тонкий, дорогой, а ты сломать можешь». Слышать это было обидно, но с дедом не поспоришь.
В 18 лет поехал Андрей в Архангельск в гости к родственникам. Случайно попал в мастерскую народных промыслов, увидел, какую красоту тамошние умельцы из дерева делают, – и сердце захолонуло. Сначала подсобником поработал, а потом резец в руки взял и стал постигать азы народного ремесла. Через пару лет чашки, ложки, горшки, ковши и ендовы под старину делал, на разделочных досках заморских птиц резал. Иностранцы с большим интересом рассматривали эту северную столовую утварь. Когда домой собрался уезжать, один из стариков-резчиков сказал ему: "Не бросай, парень, это ремесло, у тебя на него рука легкая".
Тридцать лет назад приехал он в Бобров с чемоданом своих поделок. Пришел на работу в опытный лесокомбинат, но поначалу ему отказали. Тогда притащил этот чемодан в контору и показал бывшему директору Георгию Ноздрину. Тот посмотрел, заинтересовался, и определили Соколова резчиком в экспериментальный цех.
Трудился с удовольствием, но в начале девяностых начался всеобщий развал, пришлось уходить на вольные хлеба. После стабильного производства вольница оказалась тяжелым испытанием: каждый сам решал, как кусок хлеба заработать. С утра до позднего вечера трудился Андрей Соколов в своем домашнем сарае-мастерской.
Мало-помалу об одаренном мастере по округе пошла слава. Богатые бизнесмены, теша свое самолюбие, стали мебель резную заказывать - столы, стулья, кресла. Кто дома свои строил, тот фронтоны резные просил сделать, ставни на окна, наличники. А потом представители храмов начали приезжать: на церковную утварь, иконостасы и Царские врата заказы пошли. Объемные работы он выполняет по полгода и более. Старается сделать их из одного куска дерева, но нередко те же Царские врата слишком велики, и тогда детали аккуратно склеиваются.
Он и часы вставил в рамку собственной работы. Фото Михаила Вязового
Для поделок Андрей берет липу, ольху, ветлу, березу. Ему по душе мягкая древесина спелого возраста, то есть 40-50 лет. Хотя некоторые знакомые ему мастера работают только с дубом, у него, говорят, фактура более выразительная. Но это уж как кому нравится.
Одна из творческих фантазий мастера Соколова Фото Михаила Вязового
Когда разыскивали на окраинной бобровской улице дом резчика Соколова, то рассчитывали полюбоваться его работами. Но мастер лишь руками развел: "Не успеваю закончить, как тут же забирают". Хорошо, что на народное искусство нынче опять спрос пошел.
А в уголочке его мастерской, возле окна, - наполовину вырезанный портрет Александра Невского. Лет восемь назад начал с ним работу резчик, но закончить времени нет, а может быть, духу не хватает. Портрет - изделие особое, и в нем душа должна зародиться, а она суеты и спешки не любит.
Борис Орлов
Источник: газета "Коммуна" N 124 (26146), 27.08.2013г.
Чтобы оставить комментарий, необходимо или .
Источник: Газета "Коммуна"
[Последние]
[Архив]
© Информсвязь, 2013
