 |
19.11.15
Четыре способа познания
В Камерном продолжается цикл лекций по истории театра
Перед воронежцами выступил известный критик, неоднократный член жюри и экспертного совета "Золотой маски", редактор отдела культуры журнала "The New Times" Глеб Ситковский. "Мировой театральный авангард: Уилсон, Кастеллуччи, Люпа, Марталер" - такова была тема лекции.
Виталий Черников
- Корректнее называть то, что делают эти очень разные режиссёры, поставангардом, - считает Ситковский. - Или постдраматическим театром. В нём меньшее значение играют литература и актёры. Чаще всего речь идёт о синтезе искусств.
Судя по показанным видеофрагментам, порой подбор актёров (пусть и в качестве типажей) всё же важен. Например, Марталер принципиально работает с непрофессионалами очень странного вида - приблизительно как в фильмах Киры Муратовой - ставя с ними, например, "Три сестры".
Американец Роберт Уилсон, швейцарец Кристоф Марталер, поляк Кристиан Люпа и итальянец Ромео Кастеллуччи - все они не вполне театральные люди. Марталер - композитор, Люпа учился физике и философии, Кастеллуччи - живописи. Художник "по первой специальности" и Уилсон. Именно с ним связано такое понятие, как "театр художника". Последние его постановки, по мнению критика, не так уж сложны для массового зрителя. Свежий пример - "Сказки Пушкина" на сцене московского Театра наций с Евгением Мироновым в одной из ролей. Но первая постановка Уилсона до сих пор воспринимается как радикальная. "Эйнштейн на пляже" - "формально говоря - опера". Но это не опера, не балет, не драматический спектакль, а синтез всего:
- Ты оказываешься внутри этого восьмичасового опыта, когда, что называется, отменяется время. Перед нами Вселенная Эйнштейна, существующая по каким-то другим правилам. Ты постепенно, где-то раздражаясь, где-то смиряясь, оказываешься во власти гипнотического ощущения... Можно назвать это театром. Но, конечно, это не театр, а изобразительное искусство, развёрнутое во времени.
На лекции не раз звучало имя Энди Уорхола - одной из ключевых фигур искусства минувшего века. Уилсон -продолжатель его дела. Другие герои лекции - в более сложных отношениях с наследием этого художника. В постановке "Божественной комедии", осуществлённой Кастеллуччи, Уорхол предстаёт Люцифером и помещён в один из кругов ада - за то, что "возвысил массу, массовую культуру". А Кристиан Люпа создал спектакль "Фабрика-2", посвящённый уорхоловской студии.
- Это часть трилогии "Персона". В центре каждой части - какая-нибудь личность. Люпа считал невозможным для актёра вжиться в образ Энди Уорхола. Ты всё равно врёшь, когда играешь! Можно попытаться пройти путь, узнать как можно больше об этой персоне, понять, что происходило на его "Фабрике" и вокруг, и пытаться импровизировать, давая зрителю понять: это только попытка приблизиться к герою. Метод похож на тот, каким пользовался Уорхол: он просил людей ничего не делать, быть самими собой - и фиксировал результат на камеру.
Героиня второй части трилогии - Мэрилин Монро. Оказывается, она мечтала сыграть Грушеньку из "Братьев Карамазовых". Спектакль - о том, как польская актриса пытается сыграть Монро, которая, в свою очередь, пытается войти в образ героини Достоевского. Театр для Люпы и его артистов прежде всего - способ познания человека.
Ромео Кастеллуччи - последовательный авангардист. Он отрицает сюжетность и развивает идеи Антонена Арто: театр вообще не должен "отражать жизнь", он самоценен. Первичны идеи - и порой представление выглядит результатом научного исследования. В начале "Ада" по Данте на самого режиссёра спускают злых собак в присутствии двух тысяч зрителей. В какой-то момент те оказываются накрыты белым саваном, становясь элементом представления (гостями ада?).
Нельзя сказать, что режиссёр создаёт нечто абстрактное. Это размышления художника о современной цивилизации, о религии; бытовой эпизод может обернуться вечной историей о том, как Бог-отец заставляет страдать Бога-сына.
В спектакле Кристофа Марталера, вдохновлённом крушением Берлинской стены и объединением Германии, на сцене -зал ожидания, в котором ничего не происходит. Во время показа фрагментов слушавшие лекцию заметно оживились. "Пассажиры" то поют патриотические песни, то смешно танцуют. Когда наступает время обеда, выстраиваются в очередь.
Это жизнь человеческая показана как зал ожидания, где "некрасивые люди в некрасивых интерьерах поют музыку, иногда красивую". Не всегда у Марталера бывает смешно. Один из спектаклей был показан в здании клиники, где в годы нацизма ставились опыты над неполноценными детьми. Здесь зазвучали подлинные выступления тех врачей на какой-то конференции, перемежаемые песнями немецких композиторов-романтиков.
- Эти четыре имени - случайный подбор, - подчеркнул Глеб Ситковский. Однако рассказ об этих четверых помогает понять воронежцам траекторию, по которой идёт ныне театр.
Источник: газета "Коммуна", Б└√134 (26523) | Пятница, 20 ноября 2015 года
Источник: Газета "Коммуна"
[Последние]
[Архив]
© Информсвязь, 2015
|
