Нашего земляка танкиста Ивана Лоленко представляли к званию Героя Советского Союза. Но, несмотря на несомненные боевые заслуги, дело ограничилось орденом Красного знамени. Почему так случилось?
Виталий Жихарев
За годы Великой Отечественной в сводках Совинформбюро было названо множество имен командиров и рядовых бойцов, отличившихся в сражениях с гитлеровскими захватчиками. Над расшифровкой, выяснением судеб названных в сводках людей по сию пору работают историки, краеведы, журналисты, юные следопыты. Никто не должен быть забыт, ничто не должно быть забыто... Вот фамилия в сводке Совинформбюро от 1 сентября 1942 года: «В районе Воронежа наши танкисты под командованием старшего лейтенанта тов. Лоленко совершили внезапный налет на населенный пункт, занятый противником. Воспользовавшись паникой среди гитлеровцев, танкисты уничтожили 16 орудий, 8 минометов, 25 пулеметов, 15 автомашин, 45 повозок и истребили около 300 немецких солдат и офицеров». Кто он, этот старший лейтенант Лоленко? Передо мной – пожелтевшие от времени вырезки из газет и журналов военной поры, письмо-треугольник. Они повествуют о незаурядном человеке, мужественном и отважном воине.
..Иван Лоленко родился в селе Лиски, в самом городе Лиски окончил среднюю школу N 17. После школы по собственному своему желанию поступил в Орловское бронетанковое училище. Стал лейтенантом, получил назначение. Первый день войны застал его в родном селе, куда он прибыл в отпуск. Ни минуты не раздумывая, Иван собрал вещмешок и помчался в районный военкомат. Там с ситуацией на западных границах, конечно же, знакомы не были и тогда он попутным транспортом отправился на Украину, к месту дислокации своей войсковой части. . ...Судьба распорядилась так, что Ивану Лоленко пришлось повоевать в родных местах. Участок фронта "в районе Воронежа", упомянутый в сводке Совинформбюро, находился как раз на знакомых ему с детства придонских черноземах. Еще в июне, до дерзкого августовского налета, навсегда вписанного Совинформбюро в историю войны, Иван Лоленко, применив излюбленный тактический прием, на рассвете ворвался в свое родное село и обратил в паническое бегство обосновавшихся там фашистских оккупантов. Сохранилось письмо, в котором Иван Лоленко вспоминает об этом событии в письме эвакуированным из села родителям Федору Ивановичу и Наталии Васильевне:
"17.01.1943. Здравствуйте, дорогие родители! Поздравляю вас с Новым годом. Пусть в 1943-м году немцы еще раз узнают, что русский народ нельзя победить. ...Я не знаю, есть ли кто из вас в живых? Почти все лето я воевал в родных местах, был и на ст. Лиски. Приказ выполнил, изгнал всех немцев с восточного берега реки Дон, за что представлен к награде. ...В августе я был ранен под Коротояком. Снарядом ослепило глаза, но сейчас вижу хорошо. А вчера три вражеские пули пронзили мне кисть левой руки. Рука скоро заживет и дней через десять буду здоров. По-прежнему буду уничтожать немцев..."
"Капитан, капитан, улыбнитесь..." Так мы в песне певали не раз. И с портрета прославленный витязь, улыбаясь, взирает на нас. Здесь легко угадать без ошибки, Почему капитан так хорош! Потому что от этой улыбки У фашистов - повальная дрожь!
Ближе к вечеру первого июля передовые бригады Тацинского и действовавшего по соседству Донского танковых корпусов, широкими клиньями ринулись к Минску. Одни населенные пункты удавалось проскочить на скорости, сея панику во вражеском тылу, в других завязывались яростные бои с гитлеровцами. Часто в освобожденных деревнях и селах приходилось нашим танкистам видеть следы безумного и ничем не оправданного зверства фашистов. В одной большой деревне оккупанты оставили после себя пепелище, усеянное трупами женщин, детей, стариков. Из всех строений уцелела лишь крепко, с немецкой аккуратностью сбитая виселица с четырьмя повешенными мирными жителями. На подступах к Минску батальон Лоленко с десантом на броне атаковал железнодорожную станцию, которую пытались покинуть два эшелона. По приказу комбата пушечным огнем паровозы были уничтожены, а охрана, сидевшая на платформах с танками и артиллерией, от страха побежала в лес. Наши пехотинцы помчались за ними и, пока шла погоня, командир решил "остудить" свои танки. Едва стих рокот дизелей, как послышались из вагонов крики: "Помогите!" "Мы открыли одни створы вагонов, другие, третьи… На танкистов глядели исхудавшие, одетые в лохмотья военнопленные; из вагонов соседнего состава одна за другой выпрыгивали женщины, подростки и, замерев на миг в замешательстве, бросались обнимать своих освободителей, - оставил воспоминания один из участников этого события. Только батальон Лоленко отбил у гитлеровцев более 4500 советских людей, приготовленных для отправки в Германию". А потом был Минск. Мемуарные источники позволяют воссоздать следующую картину участия танкистов Лоленко в освобождении столицы Белоруссии 3 июля 1944 года: "26-я гвардейская Ельнинская танковая бригада пол¬ковника Степана Кузьмича Нестерова к 5 часам утра в районе хутора Великий Лес вышла на автомагистраль Москва—Минск. К этому времени разведывательный от╛ряд бригады достиг восточной окраины Минска. В 6.00 части бригады овладели восточной окраиной города, к 7 утра, форсировав реку Свислочь, вели уличные бои в направлении к центру. Первым в бригаде ворвался в Минск 2-й танковый батальон. Его командир гвардии майор И. Ф. Лоленко, парторг Н. П. Чайка хорошо под╛готовили воинов к штурму города, которые свою задачу выполнили с честью. Вместе со стрелками из 31-й армии они захватили вокзал, затем товарную станцию. Во вре╛мя боя за товарную станцию отличились роты гвардии капитана А. А. Яковлева и гвардии старшего лейтенанта В. А. Сентюрова. Блокировав станцию и выездные стре╛лочные устройства, они отрезали противнику пути отхо╛да на запад. Взаимодействуя со стрелками, танкисты пленили вражеских солдат и офицеров, находившихся в эшелонах на станции, захватили много вагонов с продовольствием, другими военными грузами. Большие запасы продоволь╛ствия и вооружения находились в пакгаузах. Все это было передано под охрану саперам 877-го батальона, ко╛торых прислал первый комендант Минска генерал-майор Н. Н. Олешев". Тогда в активе комбата-гвардейца было уже четыре ордена: к выше названным по пути к Минску прибавился орден Кутузова 3-й степени. Но после Минска полковник Нестеров решил "замахнулся" для Лоленко на награду особую. Шестого июля 1944 года Степан Кузьмич позвал к себе штабного писаря и продиктовал представление гвардии майора Лоленко Ивана Федоровича - командира 2-го батальона своей бригады, 1919 года рождения, члена ВКП(б), в РККА с 1938 года, имевшего в боях четыре легких ранения, два тяжелых и контузию - "к высшей награде Герой Советского Союза". В пункте "Краткое, конкретное изложение личного боевого подвига или заслуг" Нестеров указал следующее: "Тов. Лоленко, войдя в прорыв своим батальоном 26.06.1944 г. в р-не Слобода - Казаково, прошел с боями 400 километров, на всем пути уничтожая живую силу и технику противника. Тов. Лоленко один из смелых, бесстрашных офицеров бригады, имеет большой практический опыт в управлении боем танкового батальона, как правило всегда находится в голове батальона, принимает исключительно правильные решения, парализуя противника и уничтожая его по частям. С 26.6.1944 г. по 1.7.1944 г. под командованием тов. Лоленко батальоном уничтожено: солдат и офицеров - 140, лошадей - 12, винтовок - 60, автоматов - 24, пулеметов - 22, пушек разного калибра - 12, танков "тигр" - 1, танков средних - 2, автомашин - 200, тракторов - 7, шестиствольных минометов - 6, захвачено солдат и офицеров противника - 55, автомашин - 35, складов - 5 в районах Холмы, Понизовье, Заречки - Казаки. 3.7.1944 г. батальон тов. Лоленко, выполнял задачу по овладению городом Минск, уничтожил: танков "тигр" - 1, автомашин с пехотой - 10, солдат и офицеров - 50, взято в плен - 35, батальон за этот день потерь не имел. 26.6.1944 г. тов. Лоленко, будучи тяжело контужен, не оставил батальон и продолжает громить противника. За личный героизм и умение наносить противнику большие потери достоин высшей правительственной награды - Герой Советского Союза". Составленный в штабе бригады наградной лист пошел вверх по инстанциям. Командир 2-го гвардейского танкового корпуса генерал-майор Бурдейный, отлично знавший Лоленко, согласился с комбригом: "Достоин высшей правительственной награды "Герой Советского Союза", - и размашисто расписался красным карандашом. А вот командующий бронетанковыми и механизированными войсками 3-го Белорусского фронта генерал-лейтенант Родин (сам, между прочим, Герой) поскромничал: "Достоин награжд. орд. Ленина". Но и этого оказалось много... Теперь уже не узнать, по каким мотивам высшая награда Родины не нашла нового героя. Между тем, к примеру, участвовавший в захвате Минского железнодорожного вокзала вместе со 2-м батальоном Ивана Лоленко командир роты 1-го танкового батальона гвардии капитан Александр Яковлев звание Героя получил - именно за ту же операцию. Иной раз победа достается очень дорогой ценой. Гибель бойцов всегда можно поставить в вину командиру. Но изучение донесений штаба 26-й Ельнинской бригады о потерях убитыми и ранеными лишь подтвердило известное: Лоленко людьми дорожил, убыль у него, конечно, имелась - на войне как на войне! - однако, не больше, чем в первом и третьем танковых батальонах бригады. Отсутствовал и повод укорить комбата в значительных потерях боевых машин как на поле боя, так и по другим, "нестроевым", причинам. И вот, когда автор этих заметок изучал в архивах бригадные документы о потерях, читал пожелтевшие наградные документы рядового, сержантского и офицерского состава, встретилась одна знаменательная фамилия, которая дает определенное основание предположить, что дело тут может быть в... женщине. "Боевая подруга" - была! Сразу хочу огорчить того читателя, кто успел подумать, что речь далее пойдет о каком-нибудь походно-полевом романе, из-за чего нашему земляку-майору не дали Героя. Нет, все было иначе. Оказалась в списках личного состава гвардейского батальона Лоленко дама - сержант Мария Октябрьская. Мужа ее убили в начале войны. Движимая высоким патриотическим порывом и желанием мести, Мария продала дом и все имущество и вырученные деньги отдала на строительство танка. Потом пошла в городской военкомат проситься на фронт. Да не в обоз, не санитаркой в тыловом госпитале, не штабной телефонисткой, а в самое пекло, механиком водителем танка! Из военкомата ее трижды деликатно выпроваживали. Тогда настырная женщина написала письмо Сталину: "Дорогой Иосиф Виссарионович! В боях за Родину погиб мой муж ≈ полковой комиссар Октябрьский Илья Федотович. За его смерть, за смерть всех советских людей, замученных фашистскими варварами, хочу отомстить фашистским собакам, для чего внесла в госбанк на построение танка все свои личные сбережения ≈ 50000 рублей. Танк прошу назвать "Боевая подруга" и направить меня на фронт в качестве водителя этого танка. Имею специальность шофера, отлично владею пулеметом, являюсь ворошиловским стрелком. .Шлю Вам горячий привет и желаю здравствовать долгие, долгие годы на страх врагам и на славу нашей Родины. Октябрьская Мария Васильевна. Сталин ответил телеграммой: "Томск, ул. Белинского, 31. Тов. Октябрьской Марии Васильевне. Благодарю вас, Мария Васильевна, за вашу заботу о бронетанковых силах Красной Армии. Ваше желание будет исполнено. Примите мой привет. И. Сталин". Так в батальоне Лоленко в октябре 1943 года появился танк "Боевая подруга" и - диво дивное! - с женщиной за рычагами. Воевала Мария храбро, "тридцатьчетверку" водила грамотно, знала машину хорошо (перед прибытием в часть окончила пятимесячные курсы механиков-водителей). Определили ее в экипаж командира первого взвода лейтенанта Петра Чеботько. Наводчиком орудия там был сержант Геннадий Ясько, стрелком-радистом сержант Михаил Галкин. Было тогда Марии все сорок лет, молодые солдаты звали ее кто мамой, кто тетей. Октябрьская беспощадно давила гусеницами пушки, минометы вместе с расчетами, пулеметные гнезда. Как сообщают хроники войны, 20 ноября 1943 года "Боевая подруга" на своем участке фронта первой ворвалась в ряды обороны противника, уничтожила противотанковое орудие и около 30 немецких солдат и офицеров. Лоленко радировал подчиненным: "Сражайтесь так, как сражаются танкисты "Боевой подруги". Только за сегодняшний день экипаж славной машины уничтожил взвод гитлеровских бандитов". Провоевала Мария Васильевна всего три месяца. 17 января 1944-го в жестоком бою под Витебской станцией Крынки "Боевая подруга" при прорыве обороны врага напоролась на замаскированную пушку. Снаряд порвал гусеницу. Пока экипаж отстреливался, Октябрьская под шквальным огнем начала снимать с брони запасные траки. И тут осколок мины угодил ей в голову. Санитары смогли вынесли отважную женщину из-под огня. Раненую самолетом отправили во фронтовой госпиталь. Там ей вручили орден Отечественной войны 1 степени за беспримерное мужество и отвагу в предыдущих сражениях и пытались поставить на ноги. "Здравствуйте, наша мама Мария Васильевна! - писали ей по совету комбата товарищи по экипажу. - Желаем вам самого скорого выздоровления. Мы глубоко верим, что наша "Боевая подруга" дойдет до Берлина. За ваше ранение мы будем беспощадно мстить врагу. Через час уходим в бой. Обнимаем вас все. Привет вам шлет наша "Боевая подруга". Несмотря на все усилия, сохранить жизнь гвардии сержанту Октябрьской не удалось - через два месяца, 15 марта, она ушла из жизни. Кому-то из вышестоящего начальства пришла идея посмертно присвоить Марии Васильевне звание Героя Советского Союза. Представление было поручено составить полковнику Нестерову. 18 июня 1944 года командующий 3-м Белорусским фронтом генерал-полковник И.Д. Черняховский письменно обратился к Сталину: "За образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом отвагу и геройство ходатайствую посмертно присвоить звание - Герой Советского Союза механику-водителю 26-й гвардейской танковой Ельнинской бригады 2-го гвардейского танкового Тацинского корпуса гвардии сержанту Октябрьской Марии Васильевне. Наградной лист представляю". Получилось, что соответствующие документы на Октябрьскую и на комбата Лоленко ходили по штабам одновременно. Возможно, был некий лимит на Золотые Звезды (и в самом деле, не много ли сразу два Героя на один батальон?) и предпочтение было отдано безусловно героической женщине, в судьбе которой личное участие принимал сам Верховный Главнокомандующий. Иначе и не объяснить, почему был обойден вниманием не менее героический комбат. Любопытно, что никто из экипажа "Боевой подруги" не был отмечен наградами за бой, в котором Октябрьская получила ранение. Выяснилось также при знакомстве с архивными бумагами, что наводчик Геннадий Ясько и стрелок-радист Михаил Галкин на самом деле были классными механиками- водителями. Первый сразу же сел за рычаги вместо "мамы" Марии, а второй перешел в другой экипаж. С весны 1944-го по День Победы каждый из них получил по три ордена. Значит ли это, что "Боевая подруга" при Марии Октябрьской была надежно усилена опытнейшими и храбрыми механиками-водителями, готовыми в любой момент подменить ее? Наверное, да... Взамен высокого звания командующий войсками 3-го Белорусского фронта от имени Президиума Верховного Совета Союза ССР "за образцовое выполнение боевых заданий командования при форсировании реки Березина и овладении городами Минск, Вилейка, Красное" наградил Ивана Федоровича Лоленко в числе 98 офицеров орденом Красного Знамени. До конца войны наш герой еще раз - в восьмой - был ранен в бою. А после войны некоторое время продолжал службу с танковых войсках Советской Армии. Прожил он немного, умер в звании подполковника на сорок втором году. Сказались многочисленные ранения.
Источник: Газета "Коммуна"
