Воронежские новости - Присягнувший песне

18.02.15

Присягнувший песне

Из дневников и блокнотов военного корреспондента

Григорий Улаев

(Продолжение. Начало в NN50-53 за 2014 год, NN1, 2, 4-6 за 2015 год)

Накануне договорились совершить коллективный поход в лес, и все остались верны своему слову.

- О-го-го сколько – рать! - восторгался Алексей Сурков. - Ударим по грибам, хлопцы! Пошли!

Углубившись в лес, он, как всегда, расставил людей. Объяснил, как двигаться, чтобы не попасть на след товарища. Предупредил не терять зрительной связи и помнить о часе возвращения. Заключил инструктаж призывом:

- Вперед, старатели! Соревнуемся, кто больше снимет боровиков!

Утро было удивительным. Тихое, солнечное. На траве, на кронах деревьев бриллиантовыми бусинами светились капли росы. Дважды над нашими головами в развернутом строю проходили звенья краснозвездных истребителей. Глядя на них с благодарностью, думалось: «Барражируют, сторожат небо!»

На стан возвращаемся к общему подъему. Со взятком. В касках, иные и в подолах гимнастерок, несли добычу. По количеству собранных грибов пальма первенства осталась за инициатором. Но самый большой красавец - боровик на два килограмма весом - снял старший политрук Алексей Петров. Развернутая шляпа его по окружности достигала доброй тарелки.

Добавок к рациону повар Артем Глушаков встретил с энтузиазмом.

Быстро обработав грибы, часть обратил на "жареху", часть запустил в котел для супа. Любители ели деликатесы да похваливали.

После завтрака направляют на КП информироваться. Оперативники предоставили обобщенные данные по наступлению войск 19-й и 30-й армий. Больших рывков они не сделали, но некоторые дивизии, ломая упорное сопротивление противника, продвинулись до десятка километров. Выписываю из сводки перечень освобожденных сел и захваченных трофеев.

Генерал-майор Рубцов поинтересовался, кто написал о Грише Танкине, которые "вправлял мозги" Филе за противогаз.

- Поэт Алексей Сурков написал, в основном он ведет героя, - отвечаю и в свою очередь любопытствую о причине вопроса. - В точку угодил писатель, - указал генерал. И продолжил - Передайте редактору, что есть необходимость держать наших воинов в готовности к отражению и химического нападения врага.

Естественно, я передал об этом разговоре не только редактору, но и Алексею Суркову. Он поблагодарил за приятную для него весть и осуждающе произнес в адрес гитлеровцев:

- От фашистов любую подлость можно ожидать…

Начальство отреагировало незамедлительно. На второй день газета вышла с передовой статьей "Во всеоружии встретить химическое нападение врага". Затем были опубликованы консультация "Применение защитных чулок и накидок" и "Памятка бойцу" "Средства химической защиты держи в боевой готовности".

- Ты меня порадовал, а сам удручен чем-то. Может, скажешь причину, поделишься? - стал допытывать Сурков.

- Причина есть, Алеша, - говорю ему. - Политуправленцы сообщили, что погиб старший инструктор политуправления по комсомольской работе старший политрук Иван Иванович Мартынов. Деятельный политработник, мужественный боец, прекраснейший товарищ. Все, кто знал его, скорбят о нем, как о дорогом и близком человеке...

Иван Мартынов буквально стоял у меня перед глазами, хотя познакомились мы всего лишь месяц назад. Среднего роста, собранный, подтянутый, русоволосый и синеглазый, с орденом Красного Знамени на груди.

"За финскую", - пояснил он, уловив на себе мой взгляд. Такой же орден за Отечественную ему еще не вручили.

В обращении с окружающими любил простоту. Он по-свойски предложил мне обосноваться на жительство в их палатке и уже назавтра принес бутерброды для корреспондента, который замешкался на работе.

- А почему не дать о товарище некролог, если он того заслуживает? - не то спросил, не то предложил Сурков.

- Редактор не соглашается. Говорит, если обо всех погибших давать некрологи - газеты не хватит.

- На всех действительно не хватит.

Но Мартынов-то Иван Иванович политуправленец - один. Я переговорю с редактором, - пообещал Алексей Сурков.

Посредничество его, однако, не дало положительного результата. Редактор не изменил свою позицию. И мне выговорил якобы за организацию ходатаев.

Память о погибшем фронтовая газета все же увековечила. 7 сентября, в Международный юношеский день, она опубликовала очерк "Комсомольский вожак Иван Мартынов", который написал его сослуживец и близкий друг, старший политрук Иван Панов.

- Очерк о Мартынове ты организовал? - спросил меня Алексей Сурков, прочитав газету.

- Я, - подтверждаю.

- Молодец, так даже лучше, чем опубликовать некролог. Дана картина героической гибели человека.

Этот диалог между нами произошел уже неделю спустя после первого разговора о Мартынове. А тогда я привлек внимание Суркова к свежему номеру "Красноармейки".

На первой странице была дана "шапка", объединившая боевые материалы, в том числе и мою оперативную корреспонденцию о наступлении войск 19-й и 30-й армий. "Шапка" мне понравилась, прочитываю ее вслух:

- Смелого и пуля боится, и штык не берет. Стихи! Не поэты ли над ней потрудились?

- Я предложил, - признался Сурков. - Да только теперь вижу несовершенство фразы. Два "и" снижают ее динамичность, выразительность. Надо было дословно взять рефрен из "Песни смелых". Он звучит так: "Смелого пуля боится, смелого штык не берет".

- Было бы лучше, - подтверждаю.

Прочитав опубликованную в газете информацию о приезде на фронт Михаила Шолохова, Александра Фадеева и Евгения Петрова, я вновь пожалел, что опоздал на встречу с ними. Они посетили редакционный лагерь, беседовали с людьми. Вернувшись с КП, я застал уже проводы, прощание у машины. Старался запечатлеть "китов" литературы хотя бы внешне. Умозрительный образ Михаила Шолохова не совпал с Шолоховым живым.

Мысленно он мне рисовался дюжим казаком-донцом с косой саженью в плечах. В действительности тот явно не добрал физической стати. Выглядел щуплым и, пожалуй, ниже среднего роста. В ряду с ним худощавый, стройный Александр Фадеев возвышался почти на целую пилотку. Резкий контраст представляли его совершенно седая голова и живое моложавое лицо. Армейская форма сидела на обоих ловко, будто они носили ее, не снимая, десятки лет. Евгений Петров напоминал интенданта-резервиста. Не так подтянут, полноват, медлителен в движениях. Ему явно недоставало "военной косточки".

Десант военных корреспондентов у летчиков

Литературные корифеи направлялись в войска 19-й армии. Прощаясь, наши братья-писатели советовали им быть осмотрительнее, приглашали заглянуть в лагерь и на обратном пути. Те обещали, отвечая на объятья - объятьями.

Делюсь своими впечатлениями с Сурковым и выражаю сожаление, что не пришлось побыть на встрече с писателями.

- Не расстраивайся, - успокаивал тот. - Видимо, через денек-другой ты сможешь их лицезреть. Обещали не миновать лагеря при возвращении из частей.

Однако ни через день, ни через два, ни через три на редакционном стане писатели не появлялись. Алексей Сурков извинялся за товарищей, будто сам в чем-то провинился.

30 августа Михаил Шолохов и Александр Фадеев дали о себе знать, опубликовав в центральных газетах корреспонденции.

- Выясни, пожалуйста, на узле связи: не отсюда ли направлялись материалы, - попросил Сурков.

Ему хотелось установить хотя бы теперешнее местонахождение товарищей, а вдруг они еще на нашем фронте.

Связисты ответили отрицательно, корреспонденции по телеграфу не передавались. Значит, из армии писатели прямиком проследовали в Москву. Видно, так им было быстрее и удобнее.

Вторично Шолохов и Фадеев появились в войсках только месяц спустя. К тому времени на Западном направлении произошли весьма существенные изменения.

В первой декаде сентября предприняли наступление также войска 16-й и 22-й армий. Причем успешно. Чтобы остановить их, немецкое командование вынуждено было бросить против атакующих часть резервов из района Ельни.

Этим незамедлительно воспользовалась 24-я армия Резервного фронта, осуществляющая операцию по разгрому ельнинской группировки противника. 6 сентября ее соединения ворвались в город.

Как сообщило Совинформбюро, наши войска разгромили там шесть немецких дивизий и несколько отдельных полков.

Многие из коллектива "Красноармейки" рвались тогда в Ельню, чтобы увидеть своими глазами первое крупное побоище, учиненное гитлеровцами. Особенно домогался разрешения Алексей Сурков, доказывая, что ему это нужно, как поэту - для чувственного восприятия.

Но редактор остался неумолим. В разговоре с товарищами Сурков упрекал его: - Упрямства бог выдал ему с лихвой, а на рассудок явно поскупился.

В самом деле обстановка позволяла сделать рейс грузовой машины с десятком людей. До Ельни было рукой подать.

Войска всего Западного направления с 10 сентября перешли повсеместно к обороне. Тем самым завершилось продолжавшееся ровно два месяца смоленское сражение, сорвавшее коварный замысел гитлеровского командования по форсированному наступлению на Москву.

В то время меня заботило другое.

Из рейда по тылам врага возвратилась казачья группа полковника Доватора. За двадцать дней рейда она уничтожила свыше трех тысяч немецких солдат и офицеров, более двухсот автомашин с боеприпасами, горючим и штабными документами, взорвала десятки складов, мостов и орудий. Штаб 6-й немецкой армии драпанул из Смоленщины в Прибалтику. Я срочно готовил материалы для газеты.

Мне повезло, удалось встретиться с героями-конниками, в том числе с командиром группы полковником Львом Михайловичем Доватором и комиссаром группы полковым комиссаром Федором Туликовым.

Набирались материалы для добротной целевой страницы.

Ознакомившись с ними, Алексей Сурков поинтересовался:

- На полосу размахиваешься?

- Конники заслуживают, - отвечаю.

- А хочешь заполучить шапку в стихах?

- Буду благодарить.

- Тогда подумаем.

Через полчаса он представил ее, обговорив с товарищами.

- Слушай "шапку" в две строки: "Остер клинок и меток глаз, ты не уйдешь, фашист, от нас!" Ну как, устраивает?

- Вполне. Спасибо, Алеша! Может, сделать клишированной?

- Орест уже рисует.

Полосу напечатали в газете за 8 сентября. Днем раньше, как я подготовил, не могли. Номер за 7 сентября был целиком посвящен Международному юношескому дню...

У нас, на Западном фронте, в огне Смоленской битвы родилась Советская гвардия. 18 сентября 1941 года Приказом Народного Комиссара Обороны Союза ССР за особые боевые заслуги стрелковые дивизии - 100-я, 127-я, 153-я и 161-я были переименованы в 1-ю, 2-ю, 3-ю и 4-ю гвардейские стрелковые дивизии.

Через три дня гвардейскими стали 1-я Московская мотострелковая дивизия и 64-я стрелковая дивизия, а 28 сентября и 120-я стрелковая дивизия.

В жизни Красной Армии произошло знаменательное событие, в ее составе образовался особый род войск, самая лучшая ее часть - Гвардия. Однако на первых порах печать не могла в полную меру популяризировать прославленные соединения и их боевой опыт. Не могла даже называть слово "гвардия", сколь приказы Наркома Обороны были секретными.

Тем не менее нас привлекала родившаяся в боях гвардия, каждый стремился попасть в отмеченные соединения. Кому-то удалось установить по источникам и историю зарождения "гвардии" как рода войск. Это произошло еще в Х веке в Италии. В России гвардию создал Петр I в начале в лице Семеновского и Преображенского лейб-гвардейских полков.

Позднее стали формироваться и гвардейские соединения. Красная гвардия являлась вооруженной силой пролетариата в революциях и стала костяком при формировании Рабоче-Крестьянской Красной Армии. И вот теперь в гвардейские преобразовывались самые передовые, самые самоотверженные и прославленные в боях соединения.

Гвардия настойчиво просилась на страницы печати, в публицистику, в стихи и песни. У Алексея Суркова, почти произвольно, начали складываться такие строфы:

В такт гулким залпам батарей
Колышутся штыки.
Идут полки богатырей -
Гвардейские полки.
Снаряда свист и вой свинца
Не остановит их.
Огнем испытаны сердца
В тревогах боевых.
Отчизна - смелому броня
И ей верны стрелки.
Рождались в битвах из огня
Гвардейские полки.
У дальних рубежей Москвы
Бесстрашны и сильны.
Они сражаются, как львы,
За честь родной страны.

Они прошли сквозь летний зной
Их не страшит мороз.
Неколебим гвардейский строй
В огне военных гроз...
Когда они идут вперед,
По ярости атак
И по ударам узнает
Их днем и ночью враг.
Вождю верны, в бою грозны,
Как сталь штыки крепки,
Народа-воина сыны -
Гвардейские полки.

(Газета "Красноармейская правда" Западного фронта за 20 ноября 1941г.)

(Продолжение следует).

Источник: газета "Воронежская неделя", N 76 (2201), 18-24 февраля 2015 г.

Источник: Газета "Коммуна"

[Последние] [Архив]