 |
23.01.15
Стояли насмерть
Память | В эти выходные Воронеж отметит 72-ю годовщину освобождения от фашистско-немецких захватчиков
212 дней и ночей улицы города были местом ожесточенных боев. Сегодня «Коммуна» рассказывает лишь об одном из многочисленных боев, развернувшихся в июле 1942 года на подступах к городу. Наши части несли тяжелые потери, но, тем не менее, рокадное шоссе на Москву удалось удержать. Об этих днях английский историк Дж. Фуллер пишет так: "Началось сражение за Воронеж, и, как мы увидим, для немцев оно было одним из самых роковых за время войны. Русские, сосредоточенные... к северу от Воронежа, прибыли вовремя, чтобы спасти положение, возможно, они спасли всю кампанию. Нет никаких сомнений, что дело обстояло именно так".
Иван Тестов═
Танки появились со стороны семилукского шоссе. Они шли на полной скорости, взяв направление в сторону Заготсено, где находилась 3-я батарея старшего лейтенанта Эдемского из 694-го истребительно-противотанкового артполка. До этого батарея вела лишь пристрелочный огонь. Это и ввело в заблуждение немецких танкистов, решивших, что на их пути нет серьезных препятствий. Но они просчитались.
Первым вступил в бой расчет старшего сержанта Козлова.
- К орудию! – крикнул Козлов своему расчету и, поднеся бинокль к глазам, стал подавать команды. - По танкам, прицел 25, целиться под основание башни… Огонь!
Козлов, припав на колено, стоял в пяти метрах от своего орудия. Он повторил команду и добавил, чтобы наводчик целился в головной танк. Из длинного орудийного ствола вырвался сноп пламени.
- Мимо! - вслух выкрикнул Козлов и стал подсчитывать танки.
Но в это мгновение вражеские машины, как по команде, озарились вспышками выстрелов. Позади батареи оглушительно грохнул разрыв. Старший сержант втянул голову в плечи. Но, пожалуй, только он один и слышал, как разорвался снаряд. Расчет работал у орудия, словно хорошо заведенный механизм, и яркий огонь вскинулся наконец над одним из танков. Низкая, приземистая машина серо-зеленого цвета резко развернулась, вздрогнула и застыла.
Бой разгорался. Стреляли орудия расчетов старших сержантов Рейтмана, Салова и Соколова. Падали убитые и раненые артиллеристы. Стремительно приближались вражеские машины. И хотя несколько танков уже горели, основная масса упрямо шла на батарею.
Козлов мельком заметил, как слева всколыхнулся высокий столб земли. Когда рассеялся дым разрыва, на месте орудия старшего сержанта Салова остался лишь курящийся разрушенный окоп. Командир батареи старший лейтенант Эдемский выскочил из ячейки и ринулся к окопу. Но не успел комбат добежать, как снова вспыхнул огонь, снова взметнулся столб земли, и Эдемский упал, схватившись руками за грудь.
Резкий выстрел больно ударил в уши Козлову. Снаряд, выпущенный из его орудия, заставил еще один танк застыть на месте. Не отрываясь от прицела, сидел на своем маленьком железном седле ефрейтор Прозоров, вращая обеими руками маховики подъемного и поворотного механизмов. Ритмично закрывал и открывал затвор орудия Гавриленко. Не сходя с места, только резко поворачиваясь друг к другу корпусом, передавали снаряды из рук в руки Дудкин и Уреунбаев. А Хантадзе, подхватив снаряд из рук, с силой вталкивал его в казенник.
Командир орудия Козлов поднес к глазам бинокль. Прямо на их позицию шли три танка. Правый вырвался вперед, два других двигались влево.
- По правому, - крикнул Козлов.
- Наводить.
- Заряжено! - выкрикнул Хантадзе. - Огонь!
Рявкнуло орудие. Огненная масса, оставив в воздухе дымную линию, впилась в танк, и он, чуть подпрыгнув, неподвижно застыл на месте.
- Огонь! - снова закричал Козлов.
Но две другие машины уже поворачивались в сторону, чтобы выйти из сектора обстрела.
В то же время из длинных их стволов одновременно вырвалось пламя. Старший сержант Козлов почувствовал жаркое дыхание близкого разрыва и, не выдержав упругого толчка взрывной волны, повалился на бок. Но тотчас же вскочил, ощупывая себя руками.
В то же мгновение еще один разрыв потряс землю. Комья земли, осколки хлестнули в щит орудия, клубы дыма заволокли расчет. И Козлов, почувствовав недоброе, бросился туда. Сперва он услышал вздох Прозорова, а затем увидел, как наводчик, вытянув руки, повалился с сиденья. Его место тут же занял Гавриленко.
- Снарядов совсем мало осталось, командир, - посмотрел тревожно на Козлова Уреунбаев. - Что будем делать?
- Будем стоять до последнего за наш Воронеж, - твердо ответил старший сержант, как-то сразу вдруг обретший душевное равновесие. - А не будет снарядов - возьмемся за гранты.
Снова громыхнул разрыв. На этот раз он унес сразу две жизни - Гавриленко и Дудкина.
Теперь Козлов сам занял место наводчика и послал по врагу снаряд, который так и не успел выпустить Гавриленко. То ли старший сержант поторопился, то ли не хватило выдержки, но он промахнулся.
А танк, словно глыба, вырастал перед орудием. Хантадзе вскочил вдруг на ноги, схватил гранату и бросился навстречу врагу. Но, пробежав два десятка шагов, он упал, скошенный пулеметной очередью.
Теперь из расчета осталось двое. Он, старший сержант Козлов, и заряжающий рядовой Уреунбаев. Козлов снова впился в прицел.
- Огонь! Есть попадание!
Танк остановился совсем близко. Было отчетливо видно, как пробежали по его камуфлированной броне язычки пламени. Тотчас же открылась крышка люка, и из него выскользнул танкист, свалился на землю и стал быстро отползать в сторону, прячась в траве.
- Не уйдешь, собака, - Уреунбаев схватил автомат, взобрался на бруствер окопа, сел, поджав под себя ноги, прицелился. Хлопнул выстрел, и фашист, вздрогнув, замер и вытянулся.
- Тра-та-та-та-та! - послышалась пулеметная очередь из танка, и Уреунбаев, уткнув голову в колени, так и застыл в этой нелепой позе.
Последний танк, словно убедившись в беспомощности одинокого орудия, спокойно обходил его с фланга. А Козлов лихорадочно вращал поворотный механизм, пытаясь поймать танк в прицел. Но что это? Ствол дальше не поворачивается. "Надо развернуть орудие", - мелькнула мысль.
В то же мгновение острая боль обожгла левую руку чуть повыше локтя, и она повисла плетью. Козлов почувствовал, как быстро рукав гимнастерки набухает кровью. Злость придала ему сил.
Подбежав к сошнику орудия, он схватился за него здоровой рукой и, изо всех сил налегая грудью, превозмогая боль, стал медленно разворачивать орудие в сторону приближающегося танка. Потом зарядил орудие и стал наводить. Тотчас же пушка танка, ползущего на него, дернулась и выплеснула огонь. Снаряд пронесся так близко, что Козлова опалила горячая струя воздуха. Длинный ствол танковой пушки, казалось, уставился теперь прямо в орудие. Но Козлов рванул правой рукой спуск.
Танк крутнулся на месте, и из его распоротого стального бока вырвалась струя пламени и дыма.
- А-а-а! - закричал Козлов и, почувствовав, как слабеет тело, а перед глазами плывут огненные круги, сел на станину.
Стало вдруг совсем тихо. Никаких мыслей не было. Захотелось сейчас просто лечь на землю и ничего не видеть.
Расчет 3-й батареи старшего лейтенанта Эдемского в этой жаркой схватке почти полностью погиб. Но фашистские танки не прошли к Воронежу. На поле боя осталось пятнадцать танков. Пять из них подбил расчет старшего сержанта Козлова.
Но впереди еще были долгие годы войны.
Источник: газета "Коммуна", N7 (26396). Пятница, 23 января 2015 года
Источник: Газета "Коммуна"
[Последние]
[Архив]
© Информсвязь, 2015
|
