 |
03.07.17
Пепел Донбасса, стучащий в сердце
Книжные берега
11 мая 2014-го года на Донбассе прошёл референдум, по результатам которого власти самопровозглашённых ДНР и ЛНР объявили о суверенитете, отказавшись жить в государстве с пробандеровским режимом, обречённым на экономическое, политическое и моральное банкротство. Последовавшая вслед за этим кровавая агрессия со стороны Украины выбор народа Донбасса не поколебала.
Как показало время, выбор этот был не только политическим, но и культурным, духовным, нравственным, ментальным. Вышедший только что в луганском издательстве "Большой Донбасс" почти 700-страничный альманах Союза писателей ЛНР "Выбор Донбасса" (руководитель проекта Г.Л. Бобров) заявляет об этом более чем красноречиво. Альманах является, как говорится в аннотации к изданию, художественным свидетельством "глубинной подвижки в сторону единства русского народа, устремлённого к миру, творческому созиданию и счастью людей".
Слово "счастье" на страницах книги, может быть, одно из наиболее часто встречающихся. Но что считают для себя счастьем люди, живущие здесь, где "забытая Богом земля. И бесплодны поля, где под небом лежат нерождённые сыновья", где "Б─╕помереть необходимо бывает, чтоб себя не потерять"? Хорошо написала об этом Анна Ревякина: для неё счастье - это тот час, когда "они встретятся - отец и дочь, - натянут сетку для бадминтона", и у них "не будет другого занятия, кроме счастья".
Представленные в книге стихи, проза, драматургия переполнены стилистикой военного быта. Вот, к примеру, строки из стихотворения Анны Долгаревой:
Здесь земля отверженных,
нам уже от неё не деться,
ветер степной пахнет смертью, мятой и мёдом.
Мы пьём за любовь, за правду,
за счастливое детство,
пьём не чокаясь из гильз от гранатомета. Наверное, нам, живущим в мире, трудно понять, что женщина, пишущая стихи о любви, может сегодня использовать образы войны, как использует их, например, луганчанка Елена Заславская:
Счастье моё великое!
Чудо моё ты, чудище,
Любящее и нежащее,
Спрячусь в твои я ручищи,
Словно в бомбоубежище,
Спрячусь от взрывов отчаянья,
Ужасов одиночестваБ─╕ Здесь даже стихи пишутся потому, что они - "как от зла редут", что каратели могут расправиться с человеком, но со стихами - никогда: "Б─╕уничтожить ни за что нельзя того, что было выстрадано сердцем!" (Виктор Полупан).
"Пепел Донбасса стучит в моё сердце!" - восклицает Иван Нечипорук, перефразировав известную фразу Шарля де Костера, и убеждённо говорит: "Мы не вернёмся к тебе, Украина!"
А разве возможно вернуться вБ─╕ никуда? Именно такой видит современную Украину, погрузившуюся то ли в безвременье, то ли в средневековье, Виктор Куллэ:
Слишком жадным и глупым
не понять никогда:
путь к свободе по трупам
ведёт в никуда. Как бы вторя ему, Александр Курапцев считает приговорённой к гибели страну, где нет места свободной мысли и мнению, которое противоречит официальной линии:
Б─╕нет, ни за что не смолкнет сволочь,
в башку вколачивая текст.
Так, потерявшись в настоящем,
ополоумевши сполна,
играет в говорящий ящик
приговорённая страна. Фашистскую сущность тех, на кого равняется сегодняшняя Украина, подчёркивает стихотворение известного украинского поэта Василя Симоненко в переводе на русский, выполненном Виктором Куллэ (здесь же, рядом, стихотворение публикуется и на языке оригинала):
Я встретил вас в годину лютой боли,
Когда пожаров языки взвились
До звёзд, и люди глохли поневоле
От самолётов, вспарывавших высь.
Тогда-то вас и окрестили псами:
За страсть лизать хозяевам сапог,
За "Ще не вмерлаБ─╕" хриплыми басами,
За "хайль" и взлёт руки наискосок. Те, у кого "смерть за спиной стоит с холодным взглядом и смотрится в разбитое окно", у кого "и дочке будет пять, а сыну - девять отныне до скончания времён" (Александр Савенков), иногда ещё называют Украину "своей страной". Но лишь в том контексте, в каком пишет о ней Екатерина Ромащук:
Свою страну всем сердцем ненавижу,
Где люди к бедам слепы и глухи.
Не страшно умирать. Страшнее выжить
Калекой без руки или ноги. Но большинство авторов отчётливо ощущают себя частью русского мира. Уже упомянутая выше Анна Долгарева выражает это ощущение такими поэтическими строчками:
Б─╕все цари да чиновники тенью пройдут,
ну а мы-то навеки останемся тут,
от курильских морей до донбасских степей
в эту землю врастаем и останемся в ней. Сохранение себя в качестве русского человека каждому из них приходится оплачивать неимоверно высокой ценой. Той, о которой Марк Некрасовский говорит обыденно просто и в то же время трагически достоверно:
Это чьи, ребята, ноги?
Без сомненья, это Томка.
После взрыва на дороге -
Только ноги и воронка. А Елена Заславская пишет об этой цене, казалось бы, более возвышенно, но не менее трагично:
Близко, черно и бездонно.
И падают звёзды.
Кому на погоны.
А нам на погосты. И всё-таки в страшных условиях войны люди не потеряли способность сострадать. Показательно в этом смысле сюжетное стихотворение Григория Егоркина "Сонечко" ("Солнышко"). Ополченец кинул в свой "сидор" нехитрый трофей - айфон убитого врага - бойца АТО: "Мёртвый на войне гаджетов не имет". И вдруг телефон бренькнул:
"Сонечко мо?!" -
Из контактов строчка.
И тебя одна
Мысль берёт на мушку:
Дочь звонит? Жена?
Лапушка-подружка?
Закуси губу,
Драная пехота.
Даже взяв трубу,
Разве скажешь что-то? В этом "разве скажешь что-то?" - и глубина мысли, и понимание того, что сочувствие к человеческой боли является непреходящим, не подверженным переменам свойством русской души.
Талантливо и эмоционально сказано о том же самом в стихотворении Юрия Беридзе "Побелите хатку", в котором обманутый и убитый сельский хлопец обращается к своей матери:
Я капля крови в желтом поле,
блакитно небо надо мной,
и ни над чем уже не волен
я, бестелесный и немойБ─╕
Теперь я семо и овамо,
и мне легко, как во хмелюБ─╕
Вы побелите хатку, мамо,
бо я уже не побелюБ─╕ В прозаическом разделе книги выделяется своей трогательностью рассказ Николая Иванова "Свете тихий", посвящённый последнему ветерану Великой Отечественной войны. Очерки-исследования Алексея Ивакина "Донецкий исход 1918 года", Владимира Спектора "Имя им - "Молодая гвардия" привлекают внимание читателя к урокам прошлого, незнание которого "искажает настоящее и угрожает будущему".
Но основная часть прозы обращена в сегодняшний день, к войне, к которой "привыкнуть противоестественно, жажда выживания пробивается в нас сквозь изрезанные осколками поры на коже" (Ирина Бауэр).
Военные будни суровы. Серёга из рассказа Ирины Горбань, который "от матери на войну сбежал", успел сделать здесь только две папиросных затяжки: "У снайперов негласное правило есть: увидел огонёк сигареты - прицелился. Повторился огонёк - стреляй. Не промажешь. Любители покурить со второй затяжки падают подкошенные на землю".
Для нынешней Украины Донбасс - это города, посёлки, шахты, уголь, поляБ─╕ Но только не люди. Иные украинские политики уже открыто ведут речь о постепенном освобождении этого региона от людей. Герой рассказа Ивана Донецкого "Донецкий реквием", размышляя о том, почему он взялся за оружие, вспоминает: "Они любили меня. Я любил их. А украинский солдат их уничтожил. Убил как животных на живодёрне. Оставил на кровати её окровавленное тело без ног, засыпанное штукатуркой и обломками кирпича... Рядом, в проходе, между стеной и кроватью, под выбитой оконной рамой - тело дочери с оторванной правой рукой и кровавым месивом вместо лица и головы...
Я видел это. И пережил. Не повесился, не застрелился, не сошёл с ума...
Теперь живу ради зарубок. Мне нравится гладить их пальцами. Я украшу ими весь приклад. Уверен, что они видят меня и одобряютБ─╕"
А разве возможно не содрогнуться от картины, нарисованной пером Геннадия Дубового в рассказе "Увертюра к плачу кукол"? В песочницу, в которой играла "рыженькая девочка лет четырёх-пяти", упал снаряд. Осталась только косичка да дымящаяся глубокая воронка. Девочку похоронили. Но откуда же раздаётся "неживой, пискляво-скрипучий голос: "Здравствуй, как тебя зовут? Давай играть! ЗдравствуйБ─╕" Оказывается, это Настя - кукла убитой девочки. Одну положили с нею в гроб, а вторую сюда, на передовой рубеж, принесла волонтёр Людмила, позывной - "Дед Мороз". Прикрепила вместе с иконами Пресвятой Троицы и Георгия Победоносца проволокой с наружной стороны блокпоста. Часто по ночам под ветром проволока тёрлась об арматуру, странно поскрипывала, и, казалось, Настя плачет. А когда ветер усиливался, кукла раскачивалась, билась о бетон затылком, включался механизм, и наши, и вражеские бойцы в полусне слышали неживой пискляво-радостный голосок: "Здравствуй! Как тебя зовут? Давай играть!.."
Герой рассказа Андрея Кокоулина "Покаяние", представляя себе Украину страной-монстром, где "все говорят на русском и его же запрещают", где людям даже осознания происходящего "хочется на халяву", делает вывод: "Какое уютное безумие - быть украинцем. Никому не должен, но все, по гроб жизниБ─╕" Словом, все должны ей, Украине!
Телефонный разговор из этого же рассказа:
" - Мама, это Лёша. Как ты?
- Я - хорошо, - несколько отстранено сказала мать. - А ты где?
- Я в командировке, на Донбассе. Телицкому приходилось кричать, он почти физически ощущал, как слова продираются сквозь расстояние.
- Где?
- В командировке! Под Донецком!
- Убивай их, - сказала вдруг мать. - Они не достойны... Это другие людиБ─╕"
Недавно в одной из телепрограмм Первого канала услышал мнение зрителя: мол, мамы детей, воюющих в АТО, переживают за то, что у сыновей старые бронежилеты и старые автоматы, а мамы Донбасса переживают за своих детей. Чувствуете эту чудовищную разницу? Её и заметил писатель в своём рассказе - в жёсткой, но справедливой форме. Вероятно, так бывает не всегда и не везде. Но уже одно то, что бывает, позволяет оценить выбор и трагедию Донбасса не как локальное противоборство, а как часть вселенского противостояния между Добром и Злом.
"Б─╕нельзя бежать от войны, если она сама пришла к тебе в дом, - пишет Вениамин Углёв в рассказе "Апогей страха". - И вообще, где мы сможем лучше узнать людей, кроме как на войне? А самого себя - где? Только там, где жизнь вплотную граничит со смертью, а смерть - иногда возвращает жизнь. Там, где добро и зло - самые непомерные, неизмеримые, достигающие самых недюжинных высот инстанции. Там, где зло - это бездна, а добро - мягкое солнце в тёплом небе".
Среди драматургических произведений альманаха выделяется киносценарий Юрия Юрченко "Свидетель". В основе его сюжета - реальные события, происходившие на юго-востоке Украины летом и осенью 2014 года. Автор живёт во Франции. Приехав на Донбасс, он вступил в Народное ополчение ДНР. Из осажденного Славянска слал в средства массовой информации свои репортажи о боях с карателями. Попав под Иловайском в плен, подвергся пыткам и истязаниям. Был обменян на четверых офицеров из украинского батальона "Донбасс". Истории, подобные той, что рассказывает одна из героинь его произведения, он слышал, вероятно, сотни раз: "Когда приехала, я, если честно, не очень еще соображала, что здесь происходитБ─╕ Но тут, в Славянске, я увидела девочку лет четырех - в песочнице играла. Я ей: "Молодец, хороший домик построила". А она посмотрела на меня и говорит: "Это не домик. Это - бомбоубежище". И вот тогда я поняла, что я здесь уже до концаБ─╕"
Власти Украины и некоторая часть украинского общества покрыли себя позором своим отношением к Великой Отечественной войне. В связи с этим представляется актуальным опубликованный в книге сценарий Глеба Боброва "Миронова проба", поднимающий вопросы воспитания молодёжи, преемственности поколений, бережного отношения к истории.
"Сегодня жизнь людей Донбасса - настоящая трагедия. Замороженный конфликт на словах и в Минских соглашениях, а у них каждый день стреляют. И каждый день может стать для кого-то последним. Но это наши, русские люди. Люди одного со мной языка, одной культуры и одного ментального выбора", - говорит Артём Шейнин, писатель, ветеран-"афганец", телеведущий Первого канала и один из тех, при содействии кого книга вышла в свет.
Достойная книга. Она свидетельствует: музы Донбасса не молчат. В дни, когда "наступило не только время мародёров и карателей, но и время стукачей" (Александр Сурнин), они сражаются вместе с народом за правду, за справедливость, впитав, как и он, своей кожей боль, горе и надежды этой многострадальной земли.
Евгений Новичихин
Источник: Газета "Коммуна"
[Последние]
[Архив]
© Информсвязь, 2017
|
