 |
13.08.18
Уроки "ангелов памяти"
Учительская династия
В начале своих дорог к учительской профессии отличник просвещения Вера Николаевна Стародубова и её дочь Татьяна Закотельникова, ставшая в Лисках лауреатом районного конкурса "Учитель года-2018" в номинации "Неустанный педагогический поиск", и не помышляли, что они их приведут к делу, о котором Вера Николаевна и через 43 года работы в школе скажет мне выстрадано: "Моё дело, видно, до конца дней моих не даст мне покоя".
Николай КАРДАШОВ
г.Лиски
Тёплые глаза мамы
- Быть учителем на роду моём написано не было, - рассказывает Вера Николаевна.- Родилась я хоть и в селе, но в рабочей, насквозь "технической" семье. Папа мой, Николай Семёнович, весь израненный войной, трудился слесарем-ремонтником в вагонном депо Лиски. А мама, Анастасия Николаевна, в 16 лет, приписав себе год, поступила в энергетический техникум и стала потом работать электромонтёром на городской ТЭЦ.
Профессией учителя заразила меня наша невестка Вера Блинова, преподававшая немецкий язык в школе в Залужном. А затем в школе появился историк Иван Кузьмич Журавлёв - лётчик-фронтовик. Его уроки были чем-то необыкновенным, они-то и подвигли меня стать историком. Сестра соседки нашей жила в Челябинске и уговорила меня поступать в местный пединститут. Но перед самым вступительным экзаменом по истории пришло письмо от мамы: "Вера, аккордеон молчит, в доме пустота - приезжай". На экзамене вытащила билет с вопросами о Брестском мире и о коллективизации. Ответить могла без подготовки, но перед глазами - жалостливые строчки мамы. В общем, вышла я и говорю экзаменаторам: "Ничего я не знаю по билету". С полчаса меня пытались уговаривать - какое там! Вернулась домой - мама радёшенька, а отец ругаетБ─╕
Пришла несостоявшаяся студентка в родную школу, а там как раз учителя пения ищут. "Мне и говорят, - продолжает моя собеседница, - у тебя, мол, три класса музыкальной школы - пробуй. Вот и начала учительствовать с уроков пения да с нескольких часов немецкого языка. На следующий год поступила на заочное отделение истфака Воронежского пединститута и после третьего курса стала вести историю".
"С детства я видела у мамы особенное отношение к нелёгкому труду сельского учителя, - благодарно скажет потом дочка Веры Николаевны, преемница её судьбы и дела, Татьяна. - Бессонные ночи, бесконечная загруженность и вместе с тем - всегда добрые и тёплые глаза, располагающая улыбка, красивая причёска и очень аккуратный, со вкусом подобранный гардероб. Это заставляло и всю молодёжь нашего села Лиски начала 70-х одеваться так же со вкусом, говорить так же правильно, вести себя интеллигентно, как и моя мамочка. И когда пришло время мне выбирать свою профессию, вариантов даже не возникало - я тоже стала учителем". "Попробовала бы не стать! - смеётся Вера Николаевна. - Я же Таню с самого малолетства во все походы носила с собой в рюкзаке".
Так бы и преподавала сельская учительница историю, втиснутую в обложки учебника, не обременяя себя другой историей - историей памяти людской. Но судьба у людей дорог не спрашивает, она им, совестливым да деятельным, указывает.
Колокол расстрельного яра
- По соседству с нами, - вспоминает Вера Николаевна, - жила семья, в которой было пятнадцать детей. Одна из внучек из той семьи, Аня, как-то поведала мне, что её семь дядей ушли на фронт и все вернулись живыми. Оказывается, их отец всю войну сторожил в урочище Шатрище колхозные сады, посаженные ещё монахами. И до самой Победы каждый день молился за своих сыновей в церкви. Все семеро братьев-орденоносцев воевали в самом аду. Танкист Иван Лоленко под Сталинградом прорвался на немецкий аэродром, уничтожил фашистские самолёты и взял в плен лётчика-аса. О его подвигах всю войну писали фронтовые газеты. Позже он узнал: в Сталинграде воевали и его братья Никита и Василий, но встретиться им там не довелось.
О героических братьях Вера Николаевна рассказала землякам, написав о них исследовательскую работу "Они сражались за Родину". Работа заняла первое место на областном конкурсе, а материал о братьях Лоленко стал центральной экспозицией созданного Верой Николаевной школьного музея. И станет этот музей одним из первых в районе лауреатов премии общественного признания "Золотой летописец", а его создательница вместе с дочерью Татьяной в своём поиске выйдут на неизвестную военную драму, которую люди назовут лискинским "Бабьим яром". Позже их выпускники увековечат это место достойным мемориалом, к которому потянутся люди из разных концов России.
- В 2011 году мы обеспокоились тем, что в сельском живописном логу Абрамка стал умирать родник, - рассказывает Татьяна Владимировна.- Тогда ещё не было ТОСов, и для его возрождения я сделала проект "Источник жизни", надеясь силами селян поддержать жизнь родника. Проектом заинтересовались на воронежском заводе "Водмашоборудование", выделили нам грант в 30 тысяч рублей, за которые мы сделали сруб и мосток через ручей у расчищенного родника. Узнав о нашем проекте, бывшая школьная вожатая Мария Волкова, живущая в Твери, рассказала, что в годы войны немцы и мадьяры превратили Абрамку в расстрельный яр, где они убили и её маму. И передала нам акты фашистских злодеяний с именами 28 селян, расстрелянных в Абрамке. Ужаснувшись масштабами трагедии, мы с мамой решили установить имена всех погибших здесь. За несколько летних отпусков объездили все правобережные сёла района, находили очевидцев, записывали их воспоминания. Список расстрелянных расширился до 109 имён, а от рассказов очевидцев трагедии просто стынет кровь в жилахБ─╕ Вот лишь несколько эпизодов зловещей тайны Абрамки, раскрытой Верой Николаевной и Татьяной Владимировной.
Вспоминает Алексей Сидельников - бывший партизанский "орлёнок"-связной: "Двенадцать годков мне в то лето было. В июле 42-го немцы подошли к Дону, и правобережные сёла Лиски и Залужное объявили прифронтовыми. Их автоматчики пошли по хатам, женщин с детками малыми да стариков выгоняют, в колонну заталкиваютБ─╕ Погнали нас по дороге на Ковалёво, по бокам всадники на огромных лошадях. Плач над колонной стоит, пыль и жара несусветные. Женщины кинулись из Никольского родника детям воды набрать, но их остановили автоматные очереди конвоиров. В сумерках согнали нас изверги в кучу на площади в Ковалёво для ночёвки. Женщины помоложе засобирались в село наше сбегать за едой и одёжкой для детей - к утру надеялись обернуться. Пошла с ними и наша соседка тётя Маруся. Она уже на сносях была, вот-вот должна родить. Но никто из женщин к утру так и не вернулся. Прибежали плачущие ребятишки, рассказали, что всех их в Абрамке мадьяры постреляли.
И тётю Марусю тожеБ─╕ А из яра расстрельного, говорят, крик младенца родившегося слышалиБ─╕"
Земляки уважительно величают своих учителей ангелами-хранителями
памяти. Фото Николая КАРДАШОВА.
- Нашей землячке Маше Милькиной было в ту пору 16 лет, - делятся учительницы. - Вместе с мамой и другими женщинами она в ту ночь тоже вернулась в село за провиантом и одеждой. Мадьяры всех их арестовали и повели к Абрамке. Сначала расстреляли женщин. Потом вместе с Машей на край яра поставили под пулемёт и семерых детишек. Но начался артобстрел из-за Дона, и расстрелять их не успели - дети убежали в Ковалёво.
Оставшись без мамы, Маша одна воспитывала пятерых братиков и сестричек.
Другой землячке моих героинь, Дусе Жежелевой, было летом 42-го четыре годика. Мама пришла с ней в село и, оставив ребёнка у железнодорожной насыпи, направилась в избу взять картошки. Мадьяры схватили женщину и тоже расстреляли в логу. Девочка росла сиротой, потом уехала на Украину. Несколько лет назад Вера Николаевна и Татьяна Владимировна гостили в Святогорске у своего выпускника, Владыки Арсения - настоятеля Свято-Успенской лавры. И встретили здесь Евдокию Савичну Жежелеву, которая невесть как узнала о приехавших земляках и передала им всю свою пенсию на помин расстрелянных в Абрамке мамы и всех упокоенных там женщин и детей.
В роднике пульсирует жизнь
Вот так невыплаканную трагедию расстрельного лога по именам-крупинкам собирает учительская семья своим подвижничеством. Обжёгся этой трагедией и их выпускник Игорь Яковенко, ставший Владыкой Арсением - архиепископом Святогорским. Из чёрного, словно пепел, мрамора, привезенного из Украины, возвёл в Абрамке величественный мемориал с плакальницей-часовней. "Такой подъём народный был на строительстве мемориала памяти! - вспоминает Татьяна Владимировна. - Шли люди из сёл Залужного, Лисок, Никольского - несли деньги, предлагали своё участие. Моя первая учительница Антонина Кузьминична Бразовская десять пенсионных тысяч на святое дело не пожалела. Да и сыновья мои, считай, выросли со мной на Абрамке: Денис дорожки бетонировал, а Ванька обеды людям сюда носил".
На мраморе мемориала длинной пулемётной очередью - имена, имена, именаБ─╕ Неумывакины, Синельниковы, Олейниковы, Вдовенко, Деревянкина, Жежелева, Вольвашова, Кубраковы, Лоленко, Марченко, МилькиныБ─╕ Стекают чёрные слезинки рос со светлых строчек на мраморе. И словно живое сердечко, пульсирует у светлой часовенки под горой, созывая людей к памяти, родник-криничка, жизнь которой тоже вернула учительская семья. От их собирательных дорог отголоски расстрельного лога докатились и до столицы: ещё один их земляк, московский учитель Виктор Кучерявенко, выковал из вечной стали для Абрамки "Дерево памяти" с подсвечниками для поминовения. И до десяти экскурсий в год водят к мемориалу в логу сельские учительницы - люди сюда приезжают даже с Дальнего Востока. И уже не одно поколение школьников Лисянской средней школы отстояло здесь Вахты памяти, с которых и начинается осознание своей причастности к судьбе малой родины. И не все ещё имена назвал людям этот страшный расстрельный лог. Потому и плачет Абрамка чёрными слезами, взывая дочь и маму к продолжению поиска. К тому, о котором Вера Николаевна, давно вышедшая на заслуженный отдых, но продолжающая вести уроки вне расписания, сказала: "Моё дело, видно, до конца дней моих не даст мне покоя".
Источник: газета "Коммуна" | Б└√ 62 (26809) | Вторник, 14 августа 2018 года
Источник: Газета "Коммуна"
[Последние]
[Архив]
© Информсвязь, 2018
|
