 |
15.02.18
Дорога жизни. Таким запомнился перевал Саланг
15 февраля - День памяти о воинах, исполнявших служебный долг за пределами Отечества
Александр МАСЛОВ,
председатель Верхнехавского отделения
Воронежского регионального отделения
Российского Союза ветеранов Афганистана
Александр Маслов.
В ДРА с января 1985г. по март 1986г. Службу проходил в в/ч пп61281 - 103-я вдд в должности водителя. Награждён Почетной грамотой Президиумом Верховного Совета СССР (1988г.), орденом Красной Звезды (1989г.), медалью "Воину-интернационалисту - от благодарного афганского народа" (1988г.), "70 лет Вооружённым силам СССР" (1988г.).
У самого южного креста
Б─╕ А в армию в советское время хотели все и со своим призывом.
Я окончил второй курс СХТ в городе Усмань, перешел на третий ,и меня призвали в армию - первым призывом 6 октября 1984 года изПанинского района. Отправляли двоих: меня и моего в дальнейшем друга Юрия Зеленина. На областном пересыльном пункте нас заставили убирать территорию, я прикалывался, смеясь, говорил ребятам:"Набираем колючку, накормим верблюда, и он нас все два года откатает". Все мне говорили: "Какой верблюд? Мы же первый призыв, нас в Германию отправят". Но в дальнейшем, когда нас отправили Москву, переодели в военную форму без погон и знаков отличия и посадили в "Домодедово" в пассажирский самолёт, тут мне все вспомнили мои шутки и сказали: "Вот ведешь - Германия!". Потому что рассказы земляков, которые служили в Германии, совпадали с нашим маршрутом, а сопровождающие офицеры молчали.
Гражданский самолёт. Стюардессы в полёте предлагали соки и конфеты. Но когда самолёт приземлился и нам объявили, что за бортом 33 градуса тепла, мы все задумались. Когда открыли дверь и подали трап в виде лестницы, то увидели, что по соседней полосе шли три верблюда. Меня пацаны чуть было с трапа не столкнули, а я им говорю:"Правду знать надо, а не фантазировать про Германию". Приземлились мы на военном аэродроме города Ашхабад, потом на поезде ехали до города Мары. Там переночевали, кого-то из ребят оставили там в учебке, а нас поездом дальше в Кушку, самую южную точку нашей страны, которой все гордились.
Прибыв в Кушку, в первый же день на построении узнали, что мы все - афганский карантин на три месяца, и дорога у нас одна: по указательному пальцу комбата - в Афган, который находился в полутора километрах от нашего плаца. Кого-то убьют, кого-то ранят, но человек 30 или 50 придут домой живые и невредимые. Так спокойно он нам это объявил, что все поначалу только улыбнулись. А нас в строю стояло человек 250.
Вот это было, как обухом по голове. Адреналин зашкаливал!
В Кушке запомнилась история о том, как Екатерина Вторая отметила границу Российской Империи четырьмя крестами- по одному с каждой из сторон света.
Южный крест мы каждый день видели из окон своей казармы: он располагался на сопке напротив.
"Сопка ваша - сопка наша"
И начались армейские будни с физподготовкой в полном обмундировании. "Сопка ваша - сопка наша", тренировки допотери сознания. И так - до принятия Присяги и получения статуса "боец", что означает "к бою готов". Прыжки с вертушки в пустыне Каракум с Д5, командировка в городе Чирчик в 351-й парашютно-десантный полк. Местный состав знал, куда нас готовили, и поражался нашим лошадиным темпомбега. А мы с гордостью говорили, что это всё Кушка: "Сопка ваша - сопка наша".
После возращения из Чирчика нас стали готовить в отправку в Афганистан, но морально и физически мы были к этому готовы. От родителей я, думаю, все скрывали куда попали и куда готовили. Зачем их волновать было раньше времени? Дальнейший наш путь лежал в Термез, а оттуда, через мост смерти, как у солдат его уже окрестили, в афганский город Хайратон.
Ходила байка у солдат, что в Союзе - три дыры: Кушка, Термез и Мары, а четвёртая дыра - это служба в ДРА. А мы были горды, что в трёх "дырах" побывали. Но это, оказывается, были еще не дыры, а дыры были впереди.
Высадили нас на взлётную вертолётную площадку, покрытую металлическими трапами. Сидим, ждём вертушки, не показывая страха друг перед другом, а впереди видны горы высокие, заснеженные. Шутим на тему: вон, духи в горах, не понимая, с какого места война начнётся у нас. Но тут пришли вертушки, пара восьмёрок, мы погрузились, как-то неудобно разместившись на двух баках внутри борта, и пошли на Кундуз.
По пути следования наша вертушка наклонилась на борт, и борт-стрелок начал работать из пулемёта. После посадки вертушки наш сопровождающий офицер орал на экипаж: "Вы что делаете, мы же молодых везём!".А они ему в ответ:"Духов видел? Надо было своим помочь".
Мы всё это наблюдали со стороны. Стояли обалдевшие и ошарашенные, рассуждали вслух о том, что вот реальный бой, а у нас ни парашютов, ни автоматов, ни боекомплекта. А борт-стрелок стоит и улыбается: "Зачем вам это? Вы ведь на баках с горючкой сидели". И мы обалдели во второй раз.
Что такое Саланг?
В Кундузе нас начали разбирать "купцы" по подразделениям, меня отобрали в разведбат, а друг Юрка со мной не попал. Так я офицеру говорю:"Или вместе бери обоих, или не бери меня одного". Он глянул на меня, подумал немного и говорит: "Как знать, что лучше". И отдал мою папку с личным делом назад.
Потом нас отправили на вертушке в Пули-Хумри, затем в Баграм - родная 103-я воздушно-десантная дивизия. Оттуда мы с другом были направлены на перевал Саланг. Да так и остались нести службу на месте прославленного четвертого батальона Хабарова из 56-й отдельной десантно-штурмовой бригады, первого коменданта перевала Саланг.
Кратко скажу, что такое Саланг. Возьмите тучи. Размесите, взбейте их руками и ногами, добавьте снега. Всё это сдобрите ветром, лучше - шквальным. Приправьте холодом за минус тридцать. Всё это киньте на голые скалы месяцев на шесть. Кислорода убавьте- на тридцать процентов меньше положенного, кипение воды - при плюс восьмидесяти градусов. И множество искорёженной и сгоревшей техники. Вот это и будет перевал Саланг, в переводе с афганского - суровый.
Высота 3600 метров нашей дислокации над уровнем моря, которого в Афганистане нет. По обе стороны горы, через которую пробит туннель длиною 2,6 километра, плюс примыкающая сразу к ней галерея с южной стороны, итого длина - больше трёх километров. От неё уходило две дороги вниз, одна - на север к границе с Союзом, а другая - на юг к Кабулу. Днём и ночью шли колонны машин и бронетехнике как советских, так и афганских барбухаек и Царандоя. А в горах делают засаду духи, их там непросто достать ,они там - как рыба в воде. И мы, и они понимали, напасть на колонну - это полбеды для нас, главное - было не дать духам взорвать туннель. Советским войскам удалось выполнить эту задачу: туннель оставался непреступным все десять лет присутствия советских войск в ДРА.А это значит, что снабжение продовольствием, боеприпасами как 40-й армии, так и для всего Афганистана, шло непрерывно, так как это была основная магистраль в стране.
Начались тяжелые армейские: охрана колонн, сопровождение через туннель и перевал до Уланга - выхода с Саланга на южной стороне.
Армия есть армия, за одни и те же поступки нас то хвалили, то ругали. Отбили колонну от духов - молодцы, помогли соседям -дураки.
Случай на перевале
Вот один случай из таких курьёзных. Стояли мы на блок-посту на Горлосанге - так называлось место на серпантине. Над нами, по обе стороны от дороги, - два секрета на склонах хребтов .На тот момент шла Панджшерская операция 1985 года.
Духи вышли белым днём на один из секретов и начали его атаковать. А второй секрет помочь им никак не мог, потому что нужно было спустится по склону на серпантин, а потом подняться на противоположный. А он простреливался, как в тире. И тогда мы решили им помочь. Двоих оставили на своём посту и втроём пошли на подмогу соседям. Сержант пошел снами во главе, потому что, как он сказал,"если с нами что случится, его повесят заодно место". Духи, увидев, что мы спешим на подмогу своим, отступили.
Пацаны встречали нас, как родных, но при этом, договорились, что никому ни слова о том, что мы им пришли на выручку! Так как знали уже, что за "самодеятельность", даже такую, по головке не погладят. Но офицеры, командовавшие секретами, посчитали своим долгом нас поблагодарить, связались с нашим командиром и выразили благодарность за помощь. В общем, нам досталось за свои подвиги, чуть на губу не загремели.
Так служба и шла потихоньку. Столкнулись с удивительным явлениям природы, таким, как землетрясения в горах. Первый раз, когда его почувствуешь, ощущение, что "крыша едет". Горы начинают качаться, машины на дороге раскачиваются, стоя на месте.
Таким запомнился перевал Саланг, дорога жизни, со своей неповторимой природой высокогорья.
Рецепт оладьев
Однажды сопровождали советскую воинскую колонну до Уланга. Внизу начался бой, духи напали на стоящие в отстойниках барбухайки. Мы колонну остановилив галереях на Горлосанге, пока не закончится бой.
С первой машины выпрыгнул боец и спросил у меня: "Надолго ли остановились?". Часа на полтора, не меньше, выдал я ему информацию уже по опыту."Успеем",- сказал боец и открыл капот в "Урале".К нему подбежали ещё два бойца из колонны, один с банкой солярки и треногой, а другой с кастрюлей. На моих глазах замесили тесто для оладьев (рецепт помню: мука, сгущёнка, вода, соль и сода). Первый вынул из-под капота крышку от воздухоочистителя, поставил на треногу, под которой уже стояла банка солярки и горела, набирая температуру. Налили в крышку масла подсолнечного и начали жарить оладьи, правда, получались они с запахом солярки. Зато как вкусно было! Трое жарили, а два молодых бойца разносили по колонне- дедовщину никто не отменял! И это пацаны девятнадцати-двадцати лет, там быстро взрослелиБ─╕
За полтора или два часа накормили всю колону, включая нас. За суматохой и не заметили, как внизу всё затихло, по рации получили команду: "Вперёд!", дали отмашку и колонна пошла. А три бойца спокойно всё собрали и уже замыкающими колонны пошли дальше на Кабул.
Вернувшись в расположение, я тоже по этому рецепту наУк оладьи, правда, подъёма с такого рецепта теста почти не было, зато уже без запаха солярки, все ели и вспоминали автобатовцев добрым словом.
Тёмные ночи
Так продолжалась будничная служба: снесением нарядов по расположению, охраной подразделения, дневными и ночными дежурствами. А ночи там настолько чёрные, что в двух шагах нечего не видно.
Сидели как-то на ужине, начался обстрел, дневальный крикнул: "К бою!" И все бросились по своим боевым точкам вокруг расположения. Я заскочил в кубрик, взял автомат, два подсумка: свой и друга Юрки Зеленина,у нас боевой расчёт был вместе и быстро занял свой окоп. А Юрка выпрыгнул в окно и якобы к бою был готов, но автомат забыл в кубрике. Все из роты, а он в роту: толкотня, ругань, суматоха, одним словом. Он, взяв автомат, в темноте перепутал окопы, кричит мне:"Санёк! Подсвети!". Я дал пару очередей трассерами в сторону духов. И друг оказался рядом, запыхавшийся, но довольный, что опять вместе, живы и здоровы. Но ненадолго. Вскоре я, находясь в сопровождения колонны по серпантину, получил тяжёлое ранение обеих ног и был отправлен с гор на вертушке в Баграмский медсанбат.
На этом моя служба на перевале закончилась и переместилась вниз - в медсанбаты и госпиталя на долгие девять месяцев.
Источник: Газета "Коммуна"
[Последние]
[Архив]
© Информсвязь, 2018
|
