"Вурдалаки той стороны" [Содержание "РП"] | [Манифест] | [Начало]

If you have problem with brosing this site, contact WebMaster

А. Хаврюченко

alexk@compchem.kiev.ua

Пересечение

Проект "Вурдалаки той стороны" (Бляхамуха)

Корчма ревела. Толпа озверевших за день ремесленников и крестьян, привезших на продажу пшеницу и картофель, растворяла свою коллективную усталость в потоках пива и струйках дешевого самогона. Глухо -- глина о глину -- стучали кружки, бойко булькала жидкость, преодолевая путь из бочонка в глотки. Где-то вдали Джованни с благородным азартом рассказывал о жене какого-то бургомистра, перекрывая своим зычным голосом всех сидящих в округе. Ульбак сидел рядом наготове, чтобы подхватить рассказ товарища. Наверняка, они думали о разных бургомистрах и, уж тем более, о разных женах, но Кутриан, вообще, сомневался не то что в правдивости этих сплетен, а в самой способности своих герольдов сказать хоть слово правды.

Рыцарь ордена “Розового Дракона” сидел, привалившись к стенке, и с грустью наблюдал миграции пива, попадающего не в его пересохшее горло. И кто только выдумывал устав ордена?.. Но на самом деле, конечно, его беспокоило вовсе не спиртное, а работа. Долг службы неупокоенной, так сказать. Уже три месяца он шляется по селениям родной Касии, а результата -- как от Бляхомухи милости. Во многих десятках деревень и хуторов его просто не поняли, шесть раз -- испуганно заверяли, что никакого оружия не хранят и никаких бунтов поднимать не жаждут, три раза -- понимающе подмигнув, незаметно подсовывали полновесные золотые бляхозвоны, а когда одним прекрасным днем благородный рыцарь стал премного скорбен животом после угощения в последней деревне, и ему пришлось послать к старосте вместо себя Ульбака, то через час он услышал удивительный отчет о том, что “…если почтенный посол изволит, то честный, неподкупный староста Ван-Шухер готов достать рекомый трансплюкатор из исключительно чистых источников в Краселе, но он, Ульбак, не стал бы доверять данному Ван-Шухеру, поскольку контакты его, сиречь ростовщики вольного города Краселя, все как один -- подлецы и негодяи, которых давно пора подвергнуть процедуре экскоммуникации от всех возможных церквей за неуважение к статусу герольдов ордена “Розового Дракона”, а также за исключительно обдирательские проценты…” И как тут работать, имея дело с такой серостью? При чем это все -- еще цветочки, Гауляндия -- центр Касии, самый прогрессивный район королевства. Кутриан с легким ужасом представлял будущую поездку в долину Флюкс, где невежественные хуторяне по простоте душевной при слове “бластер” могут попросту заехать королевскому послу в его благородную дыню. Он тихонько, чтобы никто не заметил, вздохнул и принялся жевать сухой рыцарский паек.

Дверь шумно распахнулась, и на порог ступил разряженый, как королевский страус, герольд:

-- Руф сэр Калаборо вон Мухлер, светлейший рыцарь Его Величества короля Клизана Пятого, -- провозгласил он.

-- Где этот напыщенный рогоносец? -- протрубил из угла Ульбак.

Вот как? Уже? -- с удивлением подумал Кутриан.

По счастью внимание вошедшего рыцаря было привлечено фигурой королевского посла, может потому, что тот сидел в единственном не пропахшем пивом месте.

-- Ба! Сэр Блюминброккер! Да не закроется Великое Око над вами! Не будет ли против доблестный королевский посол, если к нему присоединится храбрый королевский рыцарь, только что вернувшийся из битвы?

-- Да хранит вас Розовый Дракон, сэр Калаборо, -- доблестному королевскому послу внезапно захотелось послать храброго королевского рыцаря к драконам всех мастей и оттенков одновременно, но собственная честь и резолюция Великого Капитула ордена об отношениях с властями прочно сковали его язык. -- Буду рад разделить с вами свою скромную трапезу, -- и он с удовольствием пододвинул Калаборо порцию уставного стонбреда -- армейского хлеба.

Сэра Калаборо передернуло, но ни отказаться, ни заказать себе чего-нибудь другого он не мог. Итак, он с хрустом надкусил шмат серого, напоминающего смоченный и высушенный пепел, хлеба, но тут вспомнил что-то и командным голосом заорал:

-- Беджино! Сюда, болван!

В корчме появился, передвигаясь вперевалочку, невысокий крепыш. На лице его было запечатлено выражение откровенного идиота, которому нравится армейская служба. С непонятным видом он подошел к столу, импульсивно сграбастал кусок стонбреда и с размаху храпнул ним о стол, произнеся и вовсе уж странное слово:

-- Таранка!

Сэр Калаборо насупил свой узкий лоб и энергично пошевелил пышными усами. Нос его, словно расплющенный между бровями и усами, совершил вовсе неописуемые мимические фигуры, а гигантская нижняя челюсть с хрустом распахнулась, освободив путь непроизвольно вырвавшейся команде:

-- Смирно!

Беджино профессионально вздрогнул, прогрохотав тяжелыми армейскими башмаками.

-- Передай сержанту, чтобы располагал солдат на ночлег, а потом обеспечь мне с благородным королевским послом достойный ужин. Кру-гом! Марш!

Интересно, посему они так удивились? -- подумал Беджино, выбегая из корчмы. -- Подумаешь, сказал “таранка”. Это же просто… -- он запнулся, вспоминая, а что же это такое. Командарм попытался внушить Беджино тарань, но та, пропихнувшись через трубки нейронов, почему-то оказалась деревянным башмаком. -- Башмак, как башмак. Что они башмаков не видали? -- сказал себе новоиспеченный рыцарский капрал и выкинул эту мысль подальше.

Преисполненное субординации и почтения лицо сержанта, которому Беджино отдавал приказы, восстановило нарушенное было душевное равновесие, так что вернулся он в корчму уже вовсю наслаждаясь жизнью, представшей в виде обильного ужина на поддоне в его руках. Сэр Калаборо любил после героических подвигов насладиться дарами природы и кухонного искусства, но иногда забывал о пищеварительных процессах остальных, поэтому Беджино предпочел подкрепиться заранее.

-- …и враг бежал, устрашенный видом вооруженных чем попало, но воодушевленных мыслью о защите Родины селян! -- распинался сэр Калаборо.

Беджино чуть не споткнулся, вспомнив своих соседей, достающих из погребов лежащие про запас клейменные столичные мечи и разобранную на части баллисту.

-- А вот и герой сего славного действа! Именно его доблестный порыв помог исполнить мой решительный план и привел к победе.

Беджино резко застеснялся и, невнятно промямлив: “Да что вы, с каждым бывает…” -- опустил причитающиеся командованию яства на стол и уселся на лавку в темном углу неподалеку.

-- Да, вы еще не слышали самого главного, -- сэр Калаборо поучительно возвел указательный перст. Судя по скучающему виду сэра Кутриана, единственным счастьем для него сейчас стало бы внезапное онемение всех речевых органов королевского рыцаря. -- По дороге сюда на меня напал пащенок Бляхомухи, -- рука королевского посла поспешно осенила чело хозяина священным ромбоэдрическим скаленоэдром. -- И вновь мою жизнь, принадлежащую Его Величеству Клизиану Пятому, спасло вмешательство этого смелого серж… капрала. Вы бы видели, как это происходило! Недрогнувшей рукой он вонзил серебряное острие в живот порождению Бляхомухи, как не раз я учил его на солдатском поле. Кровь лилась столбом… то есть потоком… и премерзостное создание издохло в  корчах агонии… -- от выпитого пива сэра Калаборо начало слегка нести, а Беджино смущенно прокашлялся, не находя места на лавке. И дело даже не в ложной скромности, которой ни одна из его ипостасей не страдала, а в том, что из проткнутого живота пащенка истекала не совсем кровь, точнее, крови-то почти не было, зато было все, полагающееся кишкам недавно наевшегося (не хочется думать чем) хищника. Зрелище, мысленно представшее взору вчерашнего хуторянина, а ныне капрала королевских войск, было явно неаппетитным, а поспешный глоток из кружки с водой подтвердил, что сэр Кутриан также обладает в должной мере и сообразительностью, и зрительным воображением.

-- О Всевидящее Око, какое это было зрелище… -- совсем расклеился сэр королевский рыцарь. -- О, как это б-было… г-героитчески… героикчески… гер-р…

Кутриан позволил себе тень презрительной улыбки. Глядя на осоловевшего сэра Калаборо, невольно преисполняешься уважения к уставу, не позволяющему упиваться в чужой компании.

-- …Героические королевские войска…

-- Мон руф, мон руф командир! -- в корчму ворвался солдат. -- Измена, мон руф Калаборо! Кто-то украл всю упряжь! Сэр Калаборо…

-- Что?! -- взревел мон руф командир. Его усы угрожающе распушились. -- Троглодитова сыть, куда ж вы смотрели?! Мне ж перед интендантом… Вперед! Все на поиски! -- и нетвердым шагом вылетел из корчмы.

Устремляясь, подобно перышку, подхваченному бураном, за командиром, Беджино мельком отметил, что в корчме давно уж не слышно буйных голосков Ульбака и Джованни. Вспомнил и забыл даже их имена. Забыл надолго, но не навсегда.

Кутриан с удовольствием расслабился. Половина посетителей корчмы умчалась участвовать в веселье, каким обещали стать поиски пропавшей амуниции, и в помещении стало много тише и просторней. Из состояния наслаждения ситуацией его вывел слегка виноватый шепот Ульбака:

-- Сэр Кутриан, разрешите обратиться.

Кутриан благосклонно кивнул.

-- Не разгневается ли мон руф, если я предложу вам один совет, наш с Джованни.

Кутриан удивленно приподнял левую свою густую бровь, отчего стал слегка похож лицом на степного орла:

-- Всегда рад выслушать своих верных слуг.

-- Мы с Джованни осмеливаемся предложить вам отправиться в путь немедля, не дожидаясь возвращения столь любимого нами благородного сэра Калаборо. Долг службы превыше дружбы… На данный момент…

Королевский посол раздумывал недолго. Перспектива еще одного раунда общения со скромнягой вон Мухлером его не то что бы пугала -- просто он очень любил ночные скачки на полупустой желудок, а главное с мыслями о разговорах, которые его не ждут. Поэтому он ограничился одним пустяковым вопросом:

--А куда же подевалась упряжь?

Ульбак смиренно потупился:

-- Мы с Джованни взяли на себя смелость оторвать сэра королевского рыцаря от необычайно важного разговора с мон руфом и спасти его разум от тлена неумелого пьянства посредством ночных прогулок по собственному лагерю в поисках упряжи, которую неизвестные поместили в личные сундуки Их Благородия сэра Калаборо, в чем тому предстоит убедиться не ранее чем сим утром.

Сэр Кутриан был благородным человеком, поэтому ни следа улыбки не было заметно на его лице, выражающем укор и сочувствие, хоть и свидетельствующем о гордости за своих верных слуг… исключительно за их умение слагать речи, и ни за что более.

На дворе сэр Кутриан выловил Беджино, который носился среди солдат с криками: “Второе отделение! Оцепить пространство! Если пропустите кого-то -- пойдете под расстрел!” -- и передал через него глубочайшие извинения сэру Калаборо.

Вскоре корчма осталась далеко позади, и люди, которым еще придется столкнуться в будущем, расстались, даже не заметив этого.

Продолжение следует…

В. Хомяков

(С) "Rara avis", 1999