"Вурдалаки той стороны"
[Содержание "РП"] | [Манифест] | [Начало]
 |
| If you have problem with brosing this site, contact WebMaster |
"Вурдалаки той стороны"[Содержание "РП"] | [Манифест] | [Начало] |
|
|
В. Павлович
Видение
Огонь в очаге горел неровно, иссякая; пламя то вспыхивало, оживая, приподнимаясь над углями, цепляясь за выгоревший валежник, и тот наливался раскаленным малиновым жаром, то стремительно сникало, пряталось, и тогда валежник подергивало трауром.
Ночь.
Кот, лежавший недвижно в дальнем углу, насторожил уши.
Дверь отворилась без скрипа и стука, лишь волна прохлады всколыхнула покой комнаты.
-- Уйди, наступлю, -- хозяйка ногой отшвырнула начавшего ластиться кота, отшвырнула мягко, необидно, но кот понял -- нужно годить.
Поставив торбу на скамью, старуха подошла к столу. Лампа, что висела над ним, двенадцатилинейная, с когда-то блестящей, а теперь серой шляпкой-отражателем, осталась незажженная -- света луны, что падал сквозь крохотное окошко, да отблесков очага хватало.
Из тумбочки, что стояла у стены, она вытащила скатерть и точным, точеным движением расстелила поверх столешницы. Скатерть легла с легким шелестом, почти шипением, и лунный луч заискрился в тысячах блестящих чешуек.
На скатерть водружен был шар на подставке, накрытый плотной черной тканью.
-- Подыши, подыши, -- пробормотала старуха, убирая покрывало. Шар, хрустальный, с голову ребенка, замерцал в темноте.
-- А теперь свеженькой паутины, -- она извлекла из торбы кружевное плетение. Паутина или что иное, но она не путалась, не рвалась. Подвешенная к ободу лампы, паутина окружила шар, свисая едва не до скатерти.
Коту все это не нравилось. Он отошел подальше, к двери, готовый в любую минуту шмыгнуть прочь, но пока эта минута еще не пришла.
Хозяйка тем временем достала из торбы пучки трав и, один за другим, побросала в угасающий очаг. Дымок закурился и пополз понизу.
Кот фыркнул, мотнул головой, фыркнул вдругорядь. Запах и пугал, и манил. Бежать, остаться?
Любовь к хозяйке пересилила.
Старуха вернулась к столу, села на тяжелый дубовый табурет, просунула голову под кружево паутины и вперила взор в хрустальный шар.
Кот увидел, как загорелись ее глаза, и выгнул спину, распушил хвост. Но подать голос -- не смел.
Мерцание шара нарастало, из глубины всплыли тени. Беззвучные, юркие, они метались по поверхности и уплывали обратно в глубину, где исчезали -- или превращались во что-то иное, более тяжелое, более опасное, чем просто тени. Казалось оттуда, из глубины тянутся щупальца, лицо старухи все ближе и ближе придвигалось к поверхности шара. Еще немного -- и она коснется хрустальной сферы, но тут паутина затрещала и вспыхнула синим холодным пламенем.
-- Ох, -- она откинулась, взмахнула рукой, освобождая голову. Сорванная паутина пала на земляной пол, где в считанные мгновения испепелилась, рассыпалась.
Теперь шар сиял, но свет был ровный, без теней, и старуху смотрела на него слепо, словно -- сквозь.
-- Котик, котинька, -- наконец, позвала она.
Кот подбежал, стараясь не ступить на мертвый пепел, запрыгнул на колени.
То, что он почувствовал, ошеломило кота. Он помнил, как однажды старуха отбила его от стаи ублюдков -- собаковолков, он помнил, как она расправилась с двумя варнаками-лагерниками, набредшими на избушку после побега, он многое помнил -- и никогда, никогда старуха не выказывала ни малейшего испуга. Иногда -- досаду, реже -- злость, еще реже -- азарт. Но сейчас ему передалась дрожь, что била ее сухое, костистое тело, и он слышал запах -- страха.
-- Оно… Оно уже близко, котинька, -- сказала
хозяйка. -- Оно уже здесь. На Земле.
Продолжение следует…
(С) "Rara avis", 1999